Штурм Бахмута, позывной «Констебль»

— «Констебль» — «Тюмени»? — вышла на меня группа как на нового командира, которая находилась в двухстах метрах от нас. — Тут опять мирные нашлись. Возрастные все и с ними дед неходячий. Мы его до подвала дотащили, а что дальше неясно.

— Сейчас что-то придумаем.

— Спроси, аккумуляторы у них есть? Моя рация садится, — попросил Артем.

Мы выяснили, что у них есть запасные батареи и решили сходить туда вдвоем с Артемом. Было в районе семи вечера, и на улице быстро темнело. Я шел и думал поговорить с ним насчет дисциплины в подразделении на обратном пути, но, пока я размышлял, мы добрались до места.

— Привет, «Констебль», — поприветствовал меня «Каркас», с которым мы были в Молькино, но в разных палатках.

— Привет! Ты какими судьбами тут?

«Каркас» был армейским старшиной с богатым опытом службы и все эти месяцы находился при командире, руководя автобатом.

— Командир отправил для усиления. Закончилась штабная жизнь.

— Значит, повоюем.

Мне не хотелось сидеть на месте, и я решил помочь ребятам с эвакуацией деда. Мы решили подождать до полной темноты и вытащить его на руках по буеракам до мостика, откуда его должна была забрать другая группа. Там же был его пятидесятилетний сын и еще несколько человек примерно такого же возраста. Дед был добрым и все время причитал: «Спасибо вам, сынки, что не бросили». Артем забрал батарейку и пошел назад на позицию, а я остался в доме ждать темноты. Мы договорились, что я с рассветом приду и будем наводить у него порядок.

Война

Не прошло и получаса с тех пор, как ушел Артем, как к нам прибежал один из бойцов его группы. Он был без бронежилета и истекал кровью, которая лилась из нескольких огнестрельных ран в руке и ногах.

— Там конец! Там все! — стал тараторить он.

— Успокойся! — крикнул на него я, чтобы вывести его из шока. — Что случилось?

— Вындин «двести»! Там украинцы зашли к нам!

— Пацаны, перетяните его.

Перед лицом встало лицо улыбающегося Артема.

— Вындин «двести»… — повторял боец.

— «Каркас», пошли со мной. Мне нужна твоя помощь, — на автомате сказал я.

«Каркас» молча поднялся и взял свой автомат. Я выбрал его, потому что из тех, кто там сидел, я не знал никого.

Я не знал, на что они способны. А там нужно было знать наверняка, что человек не подведет. Мы проверили боекомплект и выдвинулись в сторону дома с голубятней. Я шел впереди, а он прикрывал тыл. На город опустилась ночь, и мы, держась вдоль забора, быстро преодолели расстояние до позиции. За десять метров до калитки я снизил силуэт и, чуть пригибаясь и прячась за трубами забора, стал подкрадываться ближе.

Не доходя до позиции, я уловил движение и, присев на корточки, прислушался.

— Артем? — крикнул я в темноту и, не получив ответа, вставил глушитель в щель между воротами и калиткой и выпустил две коротких очереди на звук. В темноте что-то упало.

— Артем?

— Это я! Я живой, «Констебль»! — услышал я из темноты крики любителя пожарить картошечку.

Мы рывком заскочили во двор и я, наткнувшись на лежащее во дворе тело, законтролил его очередью в голову. Голос раненного доносился из дома. Осторожно подобравшись к двери, мы заскочили в дом и в дальней комнате обнаружили мужика, который лежал на полу и пытался залепить себе дыры в теле. Между подвалом и входом лежал мертвый Артем. Прямо был выход в огород к голубятне, где предположительно засел противник. Я стал стрелять в эту пустоту и кинул туда две гранаты, одну за одной. По нам из этой кромешной темноты стали вести ответный огонь. По звукам я насчитал примерно четыре или пять стволов.

— «Каркас», посмотри, где рация. Батарея должна быть у Артема в кармане.

— Слушай, там у ВСУшника станция есть. Можем их послушать.

— Слушать сейчас некогда. Нам связь нужна.

— А мне что делать? — застонал «трехсотый».

— Стараться выжить, — со злостью ответил я. — Рация ваша где?

— В подвале.

— «Каркас», я крою, а ты пулей в подвал. Нам нужна станция. Батарею с украинской поставим.

«Каркас» спустился в заваленный от взрывов подвал и нашел там еще двух наших «двухсотых», которых убило гранатами. Рация была там. «Каркас» выбрался оттуда, мы заняли позиции у обоих входов в дом и продолжили стрелять на звук. Один из украинцев засел в районе голубятни, и я закинул туда еще две гранаты. Выстрелы с той стороны прекратились. Мы дополнительно насыпали туда по магазину для закрепления успеха.

— Где они? — спросил «Каркас».

— В соседних домах по периметру. Темно, сука.

— Видимо, они зашли, а эти отдыхают. Фишкаря завалили, а этих тупо закидали гранатами.

— Тут, похоже, прибежал Артем и его убили, — стали мы восстанавливать картину боя с «Каркасом». — Эй, повар? Как вы пропустили сюда ВСУшников?

— Да как? Хохол один в дом зашел и спросил: «Что здесь за позиция?». Я говорю: «Классная позиция. Чай будешь?»

Он в меня стрельнул, я заполз в угол и затаился. А они там гранатами подвал закидали. А потом Артем пришел, и они его убили. Но это я уже не видел.

— Я же вас предупреждал целый день. — злился я. — А вы как эти алкаши-рыбаки: приехали, столик поставили, водочку достали и сидите тут закусываете, — ругал я этого пятидесятилетнего туриста.