Штурм бункера

«Ловок», – подумала она, отправляя сигнал: «Остановиться! Имперская служба безопасности проводит операцию».

«Просто мастер какой-то из Гранд-ралли на марсоходах», – подумала она, отправляя сигнал: «Стой, стрелять буду!».

«Не останавливаешься. Что ж, на всякого мастера с хитрой нарезкой у Империи найдется дама с причудливым веером». С этой мыслью она перевела управление огнем на себя.

Поправка на ветер. Поправка на скорость. Поправка на силу импульса.

И втопила кнопку.

Лучевое оружие всегда было ее коньком. После самбо, конечно.

Задний правый каток марсохода отлетел и взвился в воздух. «Дэзерт Игл» не вписался в вираж, ударился кормой о громадный валун, взлетел, перевернулся и грянулся в пыль.

«Надеюсь, ты там не забыл пристегнуть ремни».

Включаем общую связь.

– …а вы, оказывается, виртуоз, госпожа майор…

– Спасибо, Ромашов. Обожаю умных подхалимов. И, кстати, вот вам задача: сесть, вскрыть, взять, упаковать, доставить ко мне. Я сажусь рядом.

– Есть, вскрыть-доставить! Сию минуту.

О, доволен-счастлив. Жалеет, наверное, только об одном: не он стрелял.

Минут через пять в транспортном салоне ее антиграва лейтенант Ромашов снял гермошлем с головы пленника.

До чего же красивый мужик попался! Высокий, широкоплечий, голубоглазый, на щеках ямочки, да еще морщинки у самых уголков рта такие… интересные. Усмешка ироничная. Мол, море по колено. Движения самую малость разболтанные, как у всех тех, кто неформально дружит с легкими наркотиками D-типа.

«Повелась бы я, если бы этот скот не был таким скотом? Нет, пожалуй, не повелась бы».

Ей всегда нравились мужчины сухие, поджарые, как охотничьи псы, ловко двигающиеся, тренированные. И еще ей нравились умные мужчины. А умник ни за что не стал бы стрелять по имперским антигравам с боевой подвеской. Если же умник не разбирается, чей антиграв у него над головой и в каком формате форцает, то он тем более не начнет пальбу. Головной мозг помешает.

«Здравствуй, дурак…»

– Ольга Валерьевна, разрешите…

– Вперед, Пташкина!

– Докладываю: только что получено разрешение применить спецтехнологию обрушения режима невидимости 2-й степени!

О, как вовремя!

– Пташкина, почему вы улыбаетесь, аж рот до ушей?

– Так ведь злодея поймали, Ольга Валерьевна. Вы довольны, и я довольна!

«Ладно, допустим, я их действительно заражаю. Но я же их чем надо заражаю!»

Тогда Ловкач ухмыльнулся дерзко, собрал в кучку несколько слов по-русски, какие знал, и сообщил:

– Это Марс, леди. Тут всё бывать. Меня от тебя вытащить. Меня…

Она перебила его:

– It’s Empire, puppy. And she just took you off the chessboard[4].

6

Ловкач крепко надеялся на своего тайного шефа.

Кое-кому стоит позвенеть монетами, если, конечно, этот кое-кто не захочет, чтобы о нем узнали много лишнего энергичные ребята, только что устроившие тут истинный Трафальгар в заливе Свиней. А перед звонкой монетой какой суд устоит? Это Марс.

За секунду до того, как Ловкача попросили принять на запястья дизайнерское украшение в виде наручников, он нащупал большим пальцем вставку на колечке, как следует надавил и ощутил: гелиодоровая крошка аларм-транслятора осыпается внутрь вакуумной перчатки. Останется щиток с безобидным вензелем Дага Тэнга на дешевом золоте 375-й пробы. Тоже, в общем, вещь нелоховская: пусть оно и недорогое, но все же именно золото, а на какая-нибудь ерунда. Даже лучше будет выглядеть, чем со вставкой. По-мужицки как-то.

В нескольких километрах от него, глубоко под сводами подземного города, Браннер ощутил серию болезненных уколов под правым ухом.

«Вот как, дамы и господа! Осложненьица… Неприятненько. Но у вашего покорного слуги есть еще вариант “Б” на отход. Так что не волнуйтесь, эта страница в хронике жизни знаменитого авантюриста закончится скромным фейерверком, а не миской тюремной баланды. Servus! И… vale, сеньор Ловкач».

Пару секунд спустя Ловкач почувствовал нечто вроде комариного укуса. Палец с кольцом сейчас же онемел. Потом рука. Потом его сердце стало биться медленнее. Еще медленнее…

– Эта сука Брар-р-р-р-р… – только и успел он прохрипеть.

– Что? Ах, ты ж… Гинзбург! Немедленно сюда!

7

…Эта милая сеньорита, дамы и господа, как и ее воздыхатель – не настоящие пираты. Истинный пират – с тесаком, с пистолем или, на худой конец, с мушкетом. Сундук с сокровищами у него в руке. Носит роскошные, хотя и потрепанные наряды, меняет их, когда они ему наскучат или изорвутся в условиях тревожной морской жизни. Треуголку, обшитую серебряным галуном, после того как ее прострелят в бою, он меняет на треуголку, обшитую золотым галуном. Вот наш достославный проводник – это подлинный пират с деревянной ногой и с тесаком в руке, ибо вид его грозен. Но на треуголку, позумент, батист и перламутровые пуговицы он еще не заработал, а потому на голове у него повязан платок из самой простой и уже немного выгоревшей ткани, а на теле – полотняная рубаха и потертые штаны. Но всё же он неподдельный пират!