Штурм бункера

Нормальненько.

Интеллектуальная элита всегда найдет способ…

– Ты что-то говорил о хабаре, Браннер. Пока от тебя немного пользы. Ты вроде считаешь себя интеллектуальной элитой, а толку от тебя чуть. Ну?

Дуболом! Простите, господа, иногда приходится сносить низости от умственно недоразвитых людей и даже позволять себе неизящные эмоции, защищая, так сказать, психическое здоровье… но это лишь временное явление. Успех на финише многое оправдывает. Ваш фаворит – я! – еще окажется на коне.

Как бы ему… правдоподобнее… фактообразнее… да хоть вот так:

– Да… был хабар. Увесистый хабар. Она забрала его себе.

– Что за хабар?

– Металлопластика класса люкс, превосходного сохрана! Медный ринхитский топор. Научное значение огромно.

– А финансовое?

– Э-э-э… стабильных цен нет, но интересанты, полагаю, будут.

– Браннер, не тяни, сколько?

– Полагаю… с учетом ряда факторов… от семи до пятнадцати тысяч евродолларов.

И слышу по связи: «Пф-ф-ф-ф…»

Для него пятнадцать тысяч – ерунда, мелочевка. Гоняться за таким slunt’ом великий Белый Призрак не станет. Но если эта валькирия нам попадется, содержимое ее контейнера подтвердит мои слова. И, кстати, отвлечет нескромные взоры от моего контейнера.

Извините, господа, давайте отведем в сторону все милые завитушки нашего коммуникативного рококо. Скажем холодно: я готов стрелять. И у меня есть шанс. Хороший шанс. Даже учитывая возможности Трака. Но лучше бы все-таки обойтись без смертоубийства. Фрост, веди себя правильно, и больше никто не…

– Еще что-нибудь?

– Да. Керамическая тарелка. Очень крупная, диаметром на полметра, монохромная, без росписи. Есть ли клеймо, нет ли, я не видел, все так быстро заварилось…

– Браннер, сколько?

– Не могу сказать точно… видел недолго. Но, допустим, если есть клеймо… тогда до тысячи-полутора. А нет клейма, и…

– …вовсе мусор. Имеющий громадное научное значение, конечно же. Боги хаоса! Девочка поборола одного мальчика, до смерти напугала второго и отобрала у обоих конфетку. Мужчины, м-мать. Теперь выясняется, что и конфетка у мальчиков была не шоколадная, а так, дрянь, подслащенная химия.

Подобострастно киваю, и мой кивок превращается в полупоклон. Фрост оборачивается, бросает по связи:

– Улле, седой трепаный Петух… ты все же у нас ветеран, старая гвардия… я решил дать тебе еще один шанс. Не запори, сморчок. Мы успеем дойти до точки, где ты обещал хабар, и вернуться?

Аха, наш проводник опять с нами… Хитро танцует Локи, бог обмана.

– Призрак, у меня руки за головой… сколько мы уже в рейде с момента выгрузки?

– Можешь опустить руки. Посмотри на своей панели.

Молчание.

– Мы успеваем, Призрак. С запасом успеваем.

– Босс… – лакействую я, – шеф… нас опять четверо?

– Как видишь. Где громила-вышибала, я не знаю… стоит мне тревожиться по ее поводу?

– Полагаю… она настроена агрессивно…

– Ясно. А насчет остальных… они, видишь ли, заблудились. И кончен разговор.

Словами моего любимого классика: «Утопли в болоте…» Хе-хе.

– Улле… веди нас. Кстати, ты работаешь на меня теперь бесплатно. Зато жив! И больше не балуйся: не помилую. Подбирай свой детектор и топай впереди. Трак, за ним. При попытке сбежать ты его обездвиживаешь.

– Принято.

– Браннер – за Траком. Я замыкаю. Пошли!

И тут я краем глаза замечаю, что в углу зала валяется маленький скафандр… очевидно, содержащий маленький труп. Господа! Да что господа за притча!

А ведь он мог и меня… вот так. Игра-то наша… игра… игра…

Мое сердце на миг леденеет.

16

Когда женщине тридцать шесть, ей поздно бояться, ей надо побеждать. Что она может потерять? Юности уже нет. Здоровья, которое никогда не иссякнет, тоже нет. Особенно если ты как следует поработала, пытаясь стать кем-то повыше рядовой массы. Деньги? Их еще нет, и они очень нужны, чтобы подготовиться к подступающим холодам.

Ради этого женщина и должна побеждать.

А чтобы побеждать, надо отучить себя от страха.

Я… я… не могу бояться.

Мне нельзя бояться!

Если я буду бояться, я провалю все дело.

А мне до жопы страшно. Я одна, кругом тьма, стены давят на меня со всех сторон. Давно включила трубу света, горит мой нашлемник, но тьма словно бы облепила меня, нажимает на плечи, на бока, на виски! Я блуждаю по проклятым коридорам, наполненным тенями мертвецов. Мне то и дело кажется, что сейчас кто-нибудь схватит меня сзади за плечи. Или выскочит из бокового прохода и ударит в голову. Или прямо передо мной появится нечто невыносимо ужасное, живое, шевелящееся, примется меня рвать, грызть, насиловать.

Мне стра-ашно!

Если бы не бесконечная темнота! Я так устала от нее!

И датчик на скафандре начинает показывать, что подогрев садится раньше запланированного. А значит, я рискую тупо сдохнуть от холода, тут ведь минус тридцать восемь!

Проклятый старый скафандр! Я истратила на него последние деньги, готовясь к рейду, и что я купила?!

Мне страшно.

Но женщина обязана быть сильной. Женщина обязана идти напролом и все сокрушать на своем пути. Она просто иногда забывает о своей воле, полученной от природы, о своей силе и проигрывает… А я ведь не хочу проиграть?