Штурм бункера

Есть у них еще хода? Может устроить обратный пробой. Для нас – варварство: памятник культуры, которому пять тысяч лет, рвать взрывчаткой изнутри, но Призрак может. А хотя бы там уже не Призрак за главного, – и другие могут. Пакостники, синдикат, мразь… запросто. Но где? Да где угодно, по большому счету. Могут даже полезть через зону наблюдения: мы будем знать, но если у них кибермастер гений, то всю полноту информации получим небыстро.

– Ромашов! Берешь четвертую птичку и со всеми людьми – главные выходы «Берроуза» под контроль.

– Есть!

Птичка ушла.

И тут Богатырева всерьез обеспокоилась: не растекаются ли ее люди как мед по хлебу? Не раздергивают ли ее специально?

Больше ни одного человека отсюда. А периметр пусть возьмет под контроль полиция, мобильными патрулями. Кто там нынче у них за главного? Человек без улыбки на лице, спец, не знающий слова «ирония».

– Пташкина! Соедини с полковником Сизаревым…

18

Мы идем быстро, чисто, аккуратно. Ловушек нет. Или они были, но разряжены. Тут вообще почти не ставили ловушек, видно, что-то такое строили, где ловушки не нужны.

Светлая владычица моя Су! Я понимаю, тебя вся моя житейская наука без надобности. Но пока моя душа чувствует отголосок твоей души, мне тут легче.

А тяжело от двух вещей: во-первых, мы спускаемся вниз. Лезем по кривым, тесным лестницам, кое-где ступеньки едва намечены… Торной дороги тут явно не было, Су. Ноге моей от такого маршрута до того тоскливо, что хоть на стену лезь. Во-вторых… моя смерть отложена Крисом, но не отменена. Только полный дурак усомнился бы… А потому, и мне самому тоскливо, не только ноге.

– Улле! Куда мы лезем?! Я тебя спрашиваю! Был же удобный широкий спуск… Куда ты нас завел, сморчок?

– Призрак, тут, может, и не проспект, зато в два раза быстрее дойдем до места.

А может, я от вас в темноте ускользну. На развилке, на перекрестке, а? Только шансов мало – с такой-то ногой, притом оба – Трак и Фрост – смотрят за мной с особенной внимательностью.

Тут, слышу, Браннер включился:

– О, а я понимаю, в чем тут дело, шеф. Я очень хорошо понимаю.

– В чем, наука?

– Конечно, место неизученное. Черные поисковики, может, тут и ходили, а официальная наука – никогда. Мне лично тут бывать не приходилось, хотя я…

– Ближе к делу.

– Да-да… Это сеть переходов для военных. Армия Третьего Ринха продалбливала себе лестницы и переходы, чтобы зайти Империи с союзными прайдами во фланг и тыл. Они не заботились об удобстве продвижения – солдату прикажут, и он везде пролезет, а свернет себе шею, так на его место встанет следующий солдат. Но длинных петель не закладывали, пробивались по кратчайшей. И я…

– И ты замолкаешь, Браннер! Иначе…

Я замечаю это и ору всем:

– Стой! Стой! Всем стоять!

Молчим. Я делаю полшага вправо. Ну, точно. Бездна… Нет, просто глубокая яма, притом явно не природная, а кем-то выдолбленная. У самых ног. Ни ограждения, ничего. Не заметил бы вовремя, так сверзились бы туда и костей не собрали. И скаты у нее какие-то… странные… скругленные, что ли.

– Улле, что там?

– Глубокая яма, Призрак. Осторожно. По стеночке едва пройдем. И тут еще косточки мелкие, прямо на пути. Фаланги пальцев, осколки черепов. Можно поскользнуться.

– Фаланги? Яма? – переспрашивает Браннер.

И останавливается, освещая нашлемником провал из конца в конец, словно бы запомнить хочет.

– Какая-то опасность, Браннер?

– Нет, босс. Просто жуть могильная. Это ведь могила. Ее ринхиты прожгли кислотой, а потом кислотой же растворили в ней тела воинов Империи, мертвых и раненых. Видно, очень многих, яма-то солидная… Осталась костяная мелочь – кто-то руку из ямы высунул в последний момент, кто-то выбраться пытался, и ему череп раздробили… Впервые такое вижу… И стены жгучим туманом испятнаны, видите? Это Империя пускала боевые газы. Здесь, знаете ли, случилось большое сражение, и Ринх победил…

– Все, Браннер, кончена лекция. Могила, не могила, мы потихонечку двигаемся вперед. Медленно. И не болтаем, иначе следующая яма кого-то из нас примет.

Сейчас он верно говорит, Призрак этот. Страшно тут, но еще страшнее отсюда не выйти. Так что да – медленно, осторожно, внимательно.

Помнишь, Су, ты как-то сказала мне: «Империя умирает, когда умирает вера». Надо думать, вера в своего Бога у Империи поистратилась: больно ловко их тут зажали и побили…

А это что такое?!

Сбиваюсь с шага.

Су, вот ты не верила, что марсианская мистика еще жива… Какая-то тень у ног… Очень быстрая. Что за…

– Улле, какая с тобой лихорадка?

– Да просто спотыкаюсь, Призрак. Неровно тут, осторожнее.

– Да вижу я.

Оп! Правильно ты, мой цветок неувядающий, в живую мистику не верила… То есть, может, она и есть на самом деле, но не сейчас. Кот Магов под ногами шастает. Ишь ты, быстрый какой!

Подумать, так он пригодился бы. Как его Маг приманивал? Надо бы вспомнить… Да как же? Вот ведь память дырявая!

Слышу по связи Трака:

– Призрак, есть доклад.

– Всем: стоп!

– По внутренней, Призрак.

– Браннер, Улле! Вас не касается. Трак, поменяйся местами с Браннером. Стой в десяти шагах от меня.

– Принято. Принято.

– Трак, докладывай.