Штурм бункера

В спортзал – срочно! И чтобы каждый день! Заплыл жиром до бровей…

Всё, последний раз я бункер штурмую. Отпрыгался, потроха пёсьи. Резвость уже не та. Последний раз!

Как только Улле выдерживает? Хромой, сраный протезник, тощий хиляк – ну щепка и щепка, а смотри, как распрыгался! Топает и топает, только отдохнул легонько наверху и опять чешет во весь опор… Зла на него не хватает! А впрочем, вот оно и видно – тощий… Нет, срочно в спортзал!

И ведь не скажешь: «Медленнее, придурок!» – нет, наоборот, подгонять их надо, иначе слабость во мне искать примутся.

Меня бесит этот Улле… Как же меня бесит этот Улле! Запаршивевший тощий петух.

20

…Хороший, широкий коридор, хоть и низкий. По стенам – светлые язвинки от… как там Браннер сказал? Жгучий туман. Боевая химия Империи. У Империи – химия и лихорадки, у Ринха – синдром манускрипта и концентрированная кислота. Верно, Су? Я ничего не перепутал?

Мы с ребятами зовем жгучий туман иначе – пятнашками. Он оставляет… такие забавные пятнышки… Неужели им людей травили? Никогда не подумал бы, Су. Впрочем, надо же им было как-то защищаться… Ринхиты, они, я так понял, свирепые и беспощадные бойцы, настоящие слуги нелюди… Вот и приходилось с ними драться, жаль только, побить их не получилось.

Жаль, придется тебе сказать, Су: с моей ногой неладно. Ее одолевают разные боли, много разных болей. Цветные боли и черно-белые, тянущие боли и грызущие. Как бы мне от них с ума не сойти, Су. Хуже всех боли колющие. Они неожиданные, они мешают мне двигаться, сбивают шаг, заставляют спотыкаться. До смерти хочется кричать, Су. Я представляю себе, как боли превращаются в картинки, в раскрашенное подобие самих себя, в ненастоящее, в безобидное…

Знаешь, на что это похоже, Су? У меня перед глазами плывут игральные карты: десятка пик, и все пики вонзаются остриями мне в ногу, потом король бубён, бубны, его подданные, вертятся, покалывая мне ногу то одним уголком, то другим. А черви колют сверху, у них сердечко тоже заостренное. Больнее всего от пик: глубоко засаживают, сил нет.

Но идти нам уже недолго, моя родная. Скоро все решится.

И мне без дураков нужен привал. Выйдет моя задумка или нет, а привал точно нужен. Нога ни к… не стану при тебе сквернословить, но, в общем, худо. Всё остальное работает так, как надо. Даже удивительно: думал, тяжелее мне придется. Но вот нога…

– Призрак! Тут уже рядом… Но я спекся, Призрак. Нога… Мне нужен привал.

– Сколько?

– Минут пятнадцать. Извини, Призрак, я буду в норме.

– Десять минут, Улле. Всем: стой! Отдыхаем.

Падаю на камень. И Фрост рушится едва ли не быстрее меня. Вот как дом от взрыва разваливается и падает, так и Фрост. Только он сначала падает, а потом разваливается.

С наслаждением вытягиваю ногу. Ты моя бедная, ты моя замученная… какой дури ради ты меня подводишь, зараза?!

– Простите, шеф, я прошу уделить мне минутку-другую вашего драгоценного внимания.

– Что такое, Браннер?

– Спросите у Трака, он ведь обладает слухом лучше человеческого…

– Да о чем, Браннер?

– Я слышу какие-то лишние звуки по общей связи. Не идет ли за нами кто-то?

Отлично. Фрост примется либо разубеждать его, либо сообщит, мол, возможно, Вышибала, но какая от нее может исходить угроза? Я займусь своим делом. Вот оно. Смотри-ка, Фрост даже Трака к себе развернул. По связи может спокойно беседовать с его железной спиной, но человеческая привычка требует: разговариваешь хотя бы и с нечеловеком, однако лицом к лицу, непременно… Стареет Крис.

Су… молись за меня. Свет мой искристый, живой, пристань моей радости! О, молись, молись за меня!

Ну, где ты, котеечко, видишь ли меня?

Как там Маг тебя приманивал? Всего один раз видел, не дай Бог, ошибусь…

Поднимаю и выпрямляю левую руку параллельно полу, а потом резко загибаю ладонь книзу.

Верный ли я тебе даю «жест приказа»? А, котишечко? Откликнись!

Вдруг на плечо мне вспрыгивает усатый-хвостатый. До чего же он легкий! Не намного тяжелее обычного кота. То ли металл конструкции легкий, то ли металла вообще очень мало, другие материалы… Топчется на плече точь-в-точь живой котище. Трется об меня! Может, за ушком тебе почесать, кибермурлыка?

Убавляю свет нашлемника. От греха.

В ответ у котика разгораются глаза… свое, стало быть, освещение. Слава Богу, он за спину мне не смотрит.

А там… там полная тишина. Фрост, вижу, переключил всех троих с общей на индивидуальную связь. Здорово, надо думать, Браннер им мозги запудрил, аж секретничать стали! Сразу видно: мастер художественного трепа.

А мы с тобой котик… куда ж тебя подключить-то? Вот незадача… Ах вот оно как, лапу к панели связи тянешь, притом не вообще к набору кнопок, а четко к седьмой, то бишь к моему каналу. Все-то ты знаешь, котик…

Ладно, втыкаю переходник в семерку. Покидаю общую связь. Выходит, с когтистым-мохнатым сейчас как бы с самим собой беседовать стану…

Мурчит-мурчит котик мне в переходник, а потом сообщает по-кошачьи протяжно:

– Для-у… опряуделения-у хозя-а-а-ина-у д-а-ай мня-у секретно-я-у сло-о-о-о-ов-о-о-о…

Это «о-о-о» у него очень красиво получилось. Прямо утробой пропел. Какое же тебе слово-то, милый?

– Рыбка!