Штурм бункера

Пятый уровень… никогда здесь не бывала официальная наука. Никогда! Ни я, ни Антоновы, ни милашка Ледрю, легконравная этуаль мировой ксеноархеографии, никто! Не слишком-то мы были активны в разведке нижних уровней. Да это же… Это же целая эпоха! Тут докторские диссертации пачками лежат в пыли под ногами, только успевай нагибаться и поднимать!

Что я вижу? Обстановка скудная. Редкие малые пещерки… Какие-то отнорки… боковые ходы, видно, к плантациям грибов и водорослей… Там, где я видел Маворса, наверное, был храм.

А это что такое? Ух!

– Босс, умоляю, три минуты передышки. Я едва жив…

– Две минуты, Браннер!

А сам с маху хряпается, простите за амбрэ фразеологических экскрементов, пятой точкой на пол, и видно: ему передышка нужнее, чем мне. Я-то захотел всего лишь полюбоваться тем, чего не видел ни один ученый мира. Я, господа, свеж. Была бы малейшая возможность, я бы от своих нежеланных спутников просто убежал. От Трака, жаль, не убежишь…

Ну-с, что у нас тут? Коридор с анфиладой жалких пещерок расширяется, слева и справа – по четыре полукруглых ниши в стене. Одна, первая справа, чуть больше прочих. Что там? Обхожу одну за другой все…

– Браннер, ты ж хотел отдохнуть?!

– Шеф, мне просто надо сменить темп. А если сяду, могу не подняться.

– Слабак.

Итак, в каждой нише – нечто вроде каменного сидения. Над ним вырезана монограмма, которой, если память мне не изменяет, обозначали имя прайда… Или клана? Нет, кланов к столь позднему времени уже не существовало… Прайда, конечно… В двух случаях можно разобрать: значки когда-то могучих, а ныне, надо понимать, гонимых прайдов Сан Салэн и Дорт-Ладдэрт. Там, где ниша побольше, я вижу имя, сопровождаемое знаком «царь» и выведенное краской на Экваторе-4: «Бал-Набад Хранитель тайн». О, этого имени царя не знает ни одна живая душа! Только я. Славненько. Явно он правил жалкой горсткой подданных, когда Империя оказалась разбита и раздавлена, однако идея ее жила еще среди малого стадца людей отчаянных, но не отчаявшихся… Империя семи прайдов – это Империя семи песчинок… Меньше, чем княжество Феодоро в Крыму, последний осколок Империи ромеев. Быть царем в такое время – быть жертвой, а не господином. Ваше Величество, Бал-Набад, о носитель венца из колючих стеблей роз, вам отдает дань уважения некий мудрец из будущего, не верящий ни в монархию, ни в Маворса, ни в империю, но способный оценить чужое мужество!

Надо признаться, сопротивлялись они храбро, долго, энергично. В бункерах «Тэнг», «Хэппинесс» и паре более мелких обнаружены следы веселой Женской империи, ее иногда называют еще Державой императриц, – то есть титуловать себя, барышни, вы могли любым словом, но истинная Империя одна, а вы состряпали милую подделку. Они там создавали чудесные стихи, десятилетиями рисовали утонченные изображения фантастических цветов на стенах, но когда пришло время драться, стало ясно, кто Империя, а кто нет. Ринхиты накинули девочкам лапти за год. А настоящая Империя сражалась против них веками…

Еще в пяти нишах монограммы прайдов исчезли под крупными, грубо намалеванными фигурами темных ринхитских божеств: Энмешарра, Энлиль, Нинхурсаг, Син, Гештинанна.

Ясно: тут располагался зал для совещаний царя с главами последних верных ему прайдов. А когда и эти силы оказались биты или, в лучшем случае, оттеснены неведомо куда, торжествующий ринхит устроил себе здесь малый армейский храм.

Понятненько.

О, государь Империи, быть может, последний из последних государей! Я чту тебя. Но с этими жуткими покровителями Ринха мне спокойнее. В них есть нечто глубоко родное для меня. Когда со сверхъестественной силой можно вступить в trading-отношения, так сказать, do ut des, я понимаю: на меня не обрушится кара, пока я способен раскошелиться; более того, я могу получить кое-какие блага от мощи, превосходящей мою; есть во всем этом какой-то дух дерзкого благородного приключения: оставайся на плаву, и благоденствие тебя не покинет.

– Браннер! Достаточно. Двигаемся.

– Да, босс.

Коридор опять сужается, мы едва протискиваемся по нему, шаг наш неширок.