Штурм Грозного. Анатомия истории терцев

Евдокимов пробежал донесение и покачал головой. По донесению начальника штаба Кавказского корпуса, которое получил граф Воронцов, дела складывались неважно. Горцы под началом одного из наибов Шамиля опять напали на Военно-Грузинскую дорогу, терроризируют осетин, поселившихся вокруг Владикавказской крепости, нападают на владения кабардинских князей и казачьи станицы.

Из Дагестана тоже приходили тревожные вести. Шамиль, понесший в недавних боях большие потери, вновь поднимал дагестанцев, и его посланцы шныряли всюду по аулам, угрожая тем владельцам, которые не порвут с русскими. Все просили защиты и помощи.

Воронцов располагал незначительными силами. Однако принял решение снять с Линии части и обуздать разбойников.

– Главный удар, я считаю, надо нанести на урочище вблизи ущелья Хан-Калы, – говорил он присутствующим. – Расположенное на берегу Сунжи, при входе в неглубокое ущелье, поросшее густым лесом, оно издавна, как мне докладывали, служит убежищем горским «наездникам», которые живут грабежами и кражей, и они стекаются туда из всех краев.

Но сам себя убеждал: «Действовать надо иначе».

– Кавказ – не что иное, как сооруженная самой природой крепость, – размышлял он вслух. – Воинственные и мужественные народы обитают на его склонах, в его ущельях и долинах рек. На выстрел горец отвечает выстрелом. Он не испугается угроз – загнать его в ущелья и леса. Однако большинство горцев вовсе не склонны к грабежу и войнам. Они стремятся к мирной жизни.

И он высказал свое видение решения проблемы.

– Посты наши мало приносят тольсу, а людей на них мы теряем много, – говорил он. – В год более четырех тысяч человек. Лучше будет, если мы заселим эти места казачьими станицами, тем более, что опыт такой у нас есть – в Кабарде.

– А как же быть с крепостями, – спросил его Евдокимов.

– Крепости будем укреплять и развивать. Глубоко убежден, что они в скором времени превратятся в города, и горцы сами потянутся к нам.

– А как же быть с Шамилем? – задумчиво спросил Евдокимов. – Он привлек на свою сторону немало фанатиков, и они житья не дают аулам, которые хотят жить мирным трудом. Взять хотя бы его чеченских наибов, которые разоряют аулы между Сунжей и Тереком и угоняют людей в горы.

– Людей надо убеждать, чтобы оставались на своих местах. Я обещаю им защиту, – сказал Воронцов. – Ну а тех, кто будет продолжать разбойничать, будем приводить к порядку.

Сколько бы еще продолжалась эта беседа, неизвестно, но в этот миг раздался пушечный выстрел. Это крепостная пушка известила о прибытии очередной оказии.

В течение десятилетнего периода времени по указанию Воронцова строятся сильные укрепления, совершенствуются крепости, через дремучие леса прорубаются широкие просеки, по горным крутизнам прокладываются военные дороги и, главное, предгорье прочно занимается рядами казачьих станиц.

Сунженская кордонная линия существовала много лет. Но система ее укреплений уже не отвечала предъявляемым к ней требованиям. Воронцов предложил продолжить ее по бассейну реки Сунжи до впадения ее в реку Терек, чтобы соединить крепости Владикавказ и Грозную и даже продолжить до Дагестана.

Общий порядок устройства и заселения этой Линии был разработан комендантом Владикавказа полковником Нестеровым. В своей записке «Об устройстве станиц на Сунженской линии» Нестеров также предлагает решить вопрос о наделении землями назрановцев (ингушей) и осетин, а также жителей и гарнизона Владикавказа и даже указывает ориентиры и расчеты выделяемых площадей.

Актом передачи земли Нестеров предлагал объявить назрановцам, осетинам и казакам, что они получают в вечное пользование обширные и богатые земли в данной местности в ознаменование Монаршего к ним благоволения, тогда как чеченцы и кабардинцы, обитавшие по Сунже и Тереку, как оставившие свои жилища и бежавшие в горы, навсегда лишались своих земель, которые и объявляются собственностью казны и будут распределены по воле и усмотрению правительства.

В своей записке Нестеров отметил, что начальник строительства и размещения станиц должен быть в перспективе и начальником Сунженской укрепленной линии.

– Для необходимости единства в действиях и во избежание мелких затруднений при исполнении, – писал он, – поручить возведение станиц между Назраном и Казак-Кичу (Казачий брод) тому лицу, которое будет командовать войсками во Владикавказском округе.

Местоположение станиц Нестеров определил на землях по Сунже между аулом Малою Яндыркой и укреплением Казак-Кичу и влево до большой дороги, проходящей между обоими Кабардинскими хребтами, а вправо до Галашевских гор.

– Эти земли, – писал он, – для хлебопашества наилучшего качества, такого только вообразить можно, а близость строевого леса дает возможность к скорейшему возведению строений.

Заселение станиц предполагалось осуществить за счет «старолинейцев» – гребенских, моздокских, волжских, ставропольских, кубанских, а также донских казаков.

Командующим новой Линией и командиром полка был назначен Николай Павлович Слепцов.

2