Штурм Олимпа

Никаких подсказок на экране не было. Джони начал по порядку рассматривать все картинки и наткнулся сначала на одну смешную сцену, затем на вторую, и в конце концов смог насчитать ровно двадцать четыре весёлых сюжета. Все остальные были нейтральными или не говорили ни о чём. Майк был прав когда намекнул в беседе, что процесс его развеселит. Пока Джони радовался своему открытию, кентавр вывернул свою голову с камерами так, чтобы видеть глаза Джони сквозь прямоугольное смотровое окно в биомодуле, и медленно повёл своим плечевым манипулятором вдоль верхнего ряда картинок. Этот робот определённо умён, подумал Джони. В тот момент, когда рука робота оказалась прямо напротив первой весёлой сценки, Джони часто заморгал глазами. Голова кентавра повернулась обратно к экрану и он, словно согласившись с выбором человека, надавил на картинку, которая сразу окрасилась зеленым цветом. Джони ликовал! Нет, всё же этот робот очень хорош! Кентавр успешно повторил процедуру ещё двадцать два раза, но на двадцать четвертой картинке искусственный интеллект заупрямился. Джони решил что сглазил робота, и тот по закону подлости всё-таки заглючил в самый неподходящий момент. Придется его сперва взять себе, а потом медленно прикончить самым изощрённым способом!

Робот ещё раз посмотрел своими камерами на оставшиеся сцены, и повёл манипулятором вдоль экрана гораздо медленнее. В нужный момент Джони отчаянно заморгал глазами. На выбранной им черно-белой картинке маленький мышонок с ножовкой в руках выглядывал из дверки, выпиленной им в передних зубах огромного кота с невероятно выпученными глазами. Так и есть, людям может быть смешно от того, что другому больно, но сейчас было не до философствований на тему тёмной стороны человеческой души. Все остальные сюжеты не вызывали у Джони особых эмоций. Кентавр повернул голову к экрану и поднёс свою руку к другой картинке, на которой красный краб протягивал кольцо прекрасной принцессе. Джони что есть силы выпучил глаза и боялся даже пошевелить веками. Робот целую вечность, словно задумавшись, смотрел своими камерами в глаза Джони, а затем внезапно повернулся и надавил на выбранный человеком вариант с котом и мышонком. На экране мгновенно зажглась зеленая приветственная надпись. Зашипел гермошлюз. Джони физически не мог облегченно выдохнуть, но если бы у него сейчас было хоть какое-то послушное ему тело, то он непременно заплясал от счастья!

Оставалось невозможное: как-то убедить робота, что он должен деактивировать станцию… Джони вдруг поразила до боли неприятная мысль о том, что логин и пароль для выключения станции робот тоже не знает. Джони отчётливо помнил, как он сам выдернул из робота коммутационную панель с проводами, поэтому даже если бы кентавр и догадался подключиться к Джони кабелем и спросить у него данные для входа в систему, это было технически невозможно. Роботу оставался только один способ выведать у Джони информацию: нарисовать на стене таблицу из 256 символов клавиатуры, а затем они должны возобновить общение при помощи подмигивания глазами. Конечно, на это уйдет ни один час, но другого решения Джони не видел. Он чувствовал себя беспомощным как никогда раньше. Кентавр мог также попытаться разрушить или обесточить главный компьютер станции, но едва ли она пустит незнакомца к себе в святая святых, – надеяться на это было бы слишком наивно.

Когда открылись внутренние двери гермошлюза, Джони внутренне приготовился увидеть мёртвые тела людей, злых пришельцев или ещё что-то ужасное. Но, судя по всему, на станции кроме них и вправду никого больше не было. Майк опять оказался прав.

Кентавр быстро прошёлся со своим наездником по этажам станции и осмотрелся. Внешне всё выглядело в полном порядке. К счастью, один из внутренних терминалов оказался в незапертом отсеке и с виду казался вполне работоспособным. Можно было приступать к рисованию таблицы символов на стене, но кентавр предпочел спуститься на нижний уровень, и начал открывать все двери и контейнеры подряд.

Джони догадался, что робот пытается найти для него новое тело. И вскоре кентавру это удалось, – за одной из дверей оказался арсенал, который военные решили оставить на станции на всякий случай. Вершиной коллекции разнообразного оружия было шесть очень грозных на вид антропоморфных чудищ, находящихся в режиме гибернации и ожидающих приказа действовать.