Штурман дальнего плавания

Мы с Тубакиным обедали в столовой, только что сменившись с вахты. Неожиданно бешено застучал гребной вал в машине. Затем все стихло. Мы выскочили на палубу. «Гдов» медленно разворачивался бортом к зыби, потом остановился и беспомощно закачался на волне. Из машины, на ходу застегивая китель, выскочил старший механик и побежал на мостик. Наверное, случилось что-то серьезное. Вскоре раздался свисток с мостика, и Журенок пробежал мимо нас. Через несколько минут он появился снова и объявил:

— Всем собраться на передней палубе!

— А что случилось, Паша?

— Винт, кажется, соскочил с вала!

Все собрались на передней палубе. «Гдов» продолжал качаться на волнах. Его понемногу бортом дрейфовало по ветру.

К нам вышел Андрей Федорович. Лицо его было озабоченно.

— Я собрал вас для того, чтобы все знали, что случилось с судном и какое решение я принял, — сказал капитан. — По сообщению Ивана Павловича, мы потеряли винт. Причина пока неизвестна. Скорее всего, отдалась гайка крепления винта. Это мы выясним в порту. Теперь наша задача — найти выход из трудного положения.

— Надо запросить по радио, нет ли поблизости наших судов, которые могли бы взять нас на буксир, — предложил Чернышев.

— Уже известно, — хмуро ответил Андрей Федорович, — близко никого нет. Самые близкие — в пятистах милях от нас. А за это время, если переменится ветер, мы можем очутиться на берегу.

— Тут, по-моему, думать нечего. Нужно вызвать французский буксир, и пусть он отведет нас в ближайший порт, а там мы поставим запасной винт своими силами, — сказал Иван Павлович.

— Просто, конечно, но дорого. Знаете, сколько возьмут они, если узнают о нашем положении? Сотни тысяч. За спасение всего судна.

— Ну какое же здесь спасение? Простая буксировка… — возмутился стармех.

— Плохо вы знаете этих «спасателей».

Свежий ветер дул нам в спину, и мне стало холодно.

Я переменил место и машинально подумал, что «Гдов» до потери винта шел на фордевинд.

«А что, если… — мелькнуло у меня в голове, — что, если под парусами?.. Нет, это невозможно. Дико…» Но эта мысль не оставляла меня. «Поставить паруса и идти на фордевинд. Почему невозможно?» И я сказал:

— Андрей Федорович, а что, если под парусами… Ветер попутный…

— Ты скажи еще «на веслах»! — засмеялся Квашнин. — Совсем зарапортовался!

Но Андрей Федорович недовольно посмотрел на него:

— А я вот тоже решил идти под парусами. До Плимута восемьдесят миль. Если такой ветер продержится пятнадцать — двадцать часов, мы дойдем, а, судя по прогнозу, смены ветра не предполагается.

— Что вы, Андрей Федорович! На современном паровом судне какие паруса? — удивился стармех.

Он принял слова капитана в шутку. Но Андрей Федорович оставался серьезным и не думал шутить:

— Все, товарищи. Объявляю аврал. Паруса ставить! Пар держите на руль и динамо. Павел Васильевич, спустите стрелы. На каждую стрелу поставьте по трюмному брезенту. Закрепите как следует, заведите шкоты, и так попробуем идти. Хуже не будет. Как бы ни пошли, а все будем ближе к Плимуту и к нашим судам, идущим навстречу. Давайте всех наверх.

Через десять минут на палубе работали все: матросы, кочегары, машинисты. Разбились на две бригады. Одна на носовой палубе поднимала брезенты под руководством боцмана, а второй руководил плотник Куксас на кормовой палубе. Павел Васильевич опять объявил соревнование — кто скорее поставит «паруса». Все работали дружно и весело. Идея прийти в Плимут под парусами, своим ходом, без посторонней помощи понравилась всем.

Вот где пригодятся мои познания в парусном деле! Я работал на носовой палубе с Павлом Васильевичем и давал свои советы по заводке фалов и креплению парусов. Боцман прислушивался к ним и иногда делал так, как я говорил. То, что мой маленький опыт приносил пользу, наполняло меня гордостью и радостью, и я работал вдохновенно — забирался на мачту, продергивал фалы, закреплял брезент за нок стрелы. Я чувствовал необыкновенный подъем. У меня с капитаном были одинаковые мысли! Значит, я все-таки кое-что понимаю в морском деле.

Через час «паруса» на носовой мачте были поставлены.

— Готово! — крикнул Чернышев на мостик.

Брезенты, как заправские паруса, полоскали.

— Подберите шкоты! Разнесите паруса на оба борта! — скомандовал Андрей Федорович, нетерпеливо прохаживаясь по мостику в ожидании постановки «парусов». Мы выполнили приказание. Брезенты наполнились ветром, и «Гдов» пошел вперед, пеня носом воду.

— Настоящий клипер, — смеялись кочегары.

— А вот придем в Плимут, покажем вам клипер! Всю машинную команду рассчитаем. Будем теперь только под парусами ходить, — отвечали мы.

— Поднимите шар! Пусть уж все знают, что мы идем под парусами, хотя и имеем трубу, — распорядился капитан.

Чулков поднял на штаге черный шар. Это означало, что мы идем только под парусами, и все паровые суда должны уступать нам дорогу.