Штурманок прокладывает курс

Лемп, однако, не сдавался. Он спросил, зачем мне, офицеру СД, нужно было наводить абвер на Митрофанова и Гуменюка:

— Согласитесь, это странно, Тедди! Что вы скажете на это, сэр? Как вас там — Джонсон или Смит?

— Если я Смит, почему вы зовете меня Тедди? Тедди — это Федор Карпович Пацько, которого больше не существует. Меня зовут Вольфганг фон Генкель. Вы можете называть меня по-приятельски Вольф.

Он наконец соизволил пошутить:

— Вам больше подходит Фукс[88].

— Благодарю вас. Так вот, Ферри, вы хотели завербовать мелкого осведомителя СД, а я предлагаю вам работать непосредственно на четвертое управление службы безопасности и помочь мне следить за местными органами СД. Со своей стороны обещаю вам, что позорная история с Рюхиным не дойдет до вашего начальства.

Мы говорили до часу ночи, и я доказал Лемпу, что самый опасный для него человек — этот подонок Гуменюк, большевистский подпольщик, который сумел стать агентом службы безопасности. Если СД удастся заполучить Гуменюка, его потихоньку расстреляют, а потом заявят, что улики против него сфабрикованы Лемпом для дискредитации южнобугского СД. Лемп наживет врагов в лице начальника СД и его помощника Шоммера. Они доведут до сведения самого Гиммлера, что абвер вмешивается не в свое дело. Поэтому из Гуменюка нужно выжать все и тут же расстрелять его.

— Мы ни черта не добились у него, — мрачно сказал Лемп. — Попробуем еще завтра.

— А учителишко Митрофанов?

— Оказался очень хлипким. Подох на допросе у Кляйнера.

Наконец Лемп согласился, что лучше всего расстрелять Гуменюка немедленно. Ну, а нелепая выдумка, будто я бежал из его квартиры в костюме немецкого офицера? Кляйнер слышал, как я рассказал подобный эпизод Гуменюку. Он сейчас готов на любую уловку, чтобы добиться встречи со своими хозяевами в СД.

Лемп нажал ногой незаметную кнопку у левой тумбы письменного стола. Тут же появился тихоня Кляйнер.

Лемп спросил:

— Гуменюк дал сведения?

— Нет. И теперь уже вряд ли даст.

— Ликвидируйте его, и чтобы не было никаких следов. Верните хауптштурмфюреру пистолет.

Я небрежно опустил пистолет в кобуру. Мы допили вино.

— С меня на сегодня довольно. Что за день! — сказал Лемп. — Пошли спать?

— Да. Русские говорят: утро вечера мудреней.

С меня тоже было довольно на сегодня. Только крайнее нервное напряжение помогало преодолевать усталость. Но игра еще не была окончена.

Проходя по коридору, я увидел щелочку света в неплотно притворенной двери. В этой щелке блестело круглое стеклышко очков. Малышка Эри интересуется, куда мы пошли!

Моя комната оказалась через одну дверь. Я пожелал Лемпу спокойной ночи и лег не раздеваясь.

Есть ли у них радиосвязь с Берлином? Пистолет, как и следовало ожидать, был разряжен. Хитрюга Лемп! Но нервы у меня все-таки покрепче, чем у вас, герр майор. Следующий ход делаю я!

2

Дверь была не заперта. Эрна сидела на постели без очков, в кружевном пеньюаре. Я уселся рядом и начал говорить о том, как мне недостает женской ласки и тепла. Она попыталась погасить лампу, но я не позволил:

— Твои волосы так эффектны при электрическом свете...

Она тут же распустила их решительным жестом.

— Наверно, они очень нравятся Лемпу?

— С этой точки зрения он меня не интересует. Пытался ухаживать, но я была неприступна.

Я понял — все наоборот. Не может простить Лемпу равнодушия.

— Лемп нашел себе в городе старую жирную подружку, — захихикала Эрна.

— А у жирной подружки есть сын, Аркадий, и вот ему-то очень нравятся эти восхитительные волосы.

Она отодвинулась от меня и спряталась под скорлупу очков.

— Крошка, — сказал я, — ты нарушила расовые законы? Славянин — какой позор! А если в гестапо станет известно, как Аркадий вернулся в лоно семьи?

Она потянулась к тумбочке, но я раньше ее сунул руку в ящик, взял оттуда пистолет и высыпал патроны себе в карман.

— Не делай глупостей, Эри! Версия с самозащитой не пройдет. За убийство офицера гестапо повесят. Ну, а за то, что агент Гусаков вместо советского тыла разгуливает по немецкому, только отправят в Бухенвальд или Заксенхаузен.

Эрна мелко дрожала в своем пеньюаре. Я накинул на нее одеяло, выглянул в коридор и снова сел рядом с ней:

— Мне жаль тебя, а Лемп мне нужен. Я спасу вас обоих, если ты мне поможешь.

Она попыталась успокоиться, закурила сигарету.

— Что я должна сделать?

— Только ответить на мои вопросы. Но если соврешь, это непременно выяснится. Тогда — концлагерь.

Оказалось, что Лемп не знает о ее делишках с Аркадием. Он служит здесь несколько месяцев, раньше служил в Ростоке, но проворовался и едва не угодил на

фронт. Об этом рассказал Эрне предшественник Лемпа. Сейчас Лемп мечтает о возвращении на запад. Именно для этого ему потребовалось золото пана Семенца. Зимой Лемп примет абвергруппу в Нормандии. Эрна ежедневно дает ему уроки французского языка.

Она устала и отвечала на мои вопросы послушно и вяло.

Я узнал, что Кляйнер уже пристрелил Гуменюка в подвале. Радиосвязь со штабом абвера можно установить в любое время.

— Где находится ключ от сейфа в кабинете Лемпа?

Эрна снова насторожилась:

— При чем тут сейф?