ShturmBahmuta_2024

Адик любил подробные повествования. Он начинал рассказывать про одно, мысль его цеплялась за какое-то другое воспоминание и вытаскивала на свет несколько параллельных историй, которые он начинал рассказать одновременно. При этом он старался удержать в голове нить изначального повествования и в самый неожиданный момент прыгал обратно к нему.

- А знаешь, из-за чего рамс пошел?

Я помотал головой.

- Короче, пока мы в учебке были, у нас был рамс с теми, кто там был уже. Нас сто человек. Этот баран, значит, начинает нас строить. Орет что-то. Ни порядка, ни счета. Баран, в общем. Только с рацией.

«Сезам» стал живо рассказывать в лицах и искренне возмущался крайней несообразительности этого старшего.

- Я ему говорю: «Ты че? Берешь пять человек. Раз, два, три, четыре, пять! И так двадцать раз. Что тут не ясно? Сорок минут ты построить нас не мог!».

- Ну, и? - жду я кульминацию рассказа маленького Чингиз-хана.

- Рацию у него забирают, отдают мне. «Рули соткой!»

- Проявился ты, значит. Я тебя сразу вычислил. Что ты «главшпан»!

- Я же старшиной роты был, когда срочку служил.

После этой канители говорят: «Поедешь в Клиновое». Взяли со всего взвода меня и «Пудка». «Пудка» отправили на «зубы драконьи» - заграждения против танков делать. А меня позицию готовить.

Лицо «Сезама» стало грустным.

- Я реально не хотел. А командир говорит: «Будешь старшиной и не трахает».

Адик стукнул себя ладонью по коленке, так что кофе выплеснулся у него из стакана.

- В итоге поехал обратно в Клиновое транзит делать всему взводу.

- Так чему удивляться? Ты же говорил, что в чайхане работал кем-то?

- Я почти десять лет отработал управляющим. Начинал с японских ресторанов. Потом уже кавказская, грузинская, итальянская кухня. Начинал барменом, а потом поднялся до территориального управляющего.

- У тебя же талант администратора. Человек, который решает вопросы.

- Приготовил два здания для личного состава. Штаб. Здание связи. Только все приготовил, мне говорят: «Едешь в Зайцево готовить». Еду в Зайцево дальше готовить. Приготовил все, и пошли транзит и трафик.

- А как ты людей находил, там же надо штат какой-то собирать?

- А я же знал всех еще в учебке. У меня же были номера жетонов, позывные. Все было записано в тетрадке изначально, -объяснял мне Адик, как балбесу. - А еще из-за чего спалился? Когда в Попаске были, там был «Люгер» и «Пацан».

- Оружейник?

- Да, а «Пацан» - связист. Там еще старшина «Ханой» ничего не может понять! А еще эти двое, которые вообще ноль. А нам привезли ништяки: конфеты, печенье, всю эту херню. Они говорят: «А как делить?».

- Ну и тут ты подсуетился, конечно? Влез, хоть тебя никто и не просил.

- Они, короче, тупили, тупили. Я говорю: «Что там сложного?». Я прихожу, там коробки стоят. Тетрадку достаю. У нас здесь сто тридцать человек. А здесь сколько коробок? Восемь. Так считай печенье и дели поровну! Заставил их печенье поштучно считать и кофе ложками перемерять.

«Сезам» засмеялся, довольный своими проделками.

- Ну чуть-чуть посмеялся, поугорал над ними. После взял да раздал по коробке на взвод и по две банки кофе. А они мне: «А что так можно было?!» Короче, умора. Осталось две коробки лишних.

- Вот ты тип, конечно! - радовался я вместе с ним. - Мошенник!

- А они наивные. Я говорю, с этими двумя коробками нужно строго. Зеки вас за несправедливость завалят, если что. Имейте в виду. Они верят! А мне по кайфу. Там тепло еще у них было, хорошо.

Он задумался.

- Потом понеслась. В Попасной навел шорох. «Набил коны» с кем надо. Клиновое приготовил. Зайцево приготовил. Приехал в Клиновое и пошел транзит. 26-го ноября в бой пошли. А я там, в Клиновом, бегаю в одного. И я понимал, что один не везу. Мне уже «зеленую» дали кого-нибудь взять себе. Отобрал «Вербу», «Бербера». Оба реально рукастые. Один - кровельщик. Второй - механик. Потом еще двоих дали.

Мы сидели пили кофе и вспоминали какими мы были месяц назад. «Сезам» расспрашивал меня про ребят, с которыми он сидел. Хотя он знал даже больше, чем я. Тюремное радио работало и в этих условиях. Регулярно вытаскивая раненых, «Сезам» расспрашивал их о происходящем на передке и в силу памяти отточенной многолетней хозяйственной деятельностью запоминал такие детали, на которые я бы не обратил внимание. Он прослушивал и мониторил все переговоры по рации, которые шли с передовой. Я рассказал ему про разговор с командиром и положение дел с пополнением.

- Командир у нас реальный пахан. За своих горой! Помнишь, как он переживал, когда группа «Банура» в неразберихе боя оказалась между позициями хохлов. Я еще по рации слышу, как они кричат: «Что происходит? И впереди, и сзади противник. По нам ведут огонь со всех сторон». Помнишь?

- Это когда в первый день, перед этим танком гребаным?

- Нуда! Помнишь, командир им в рацию кричал: «“Банур”! “Банурчик”! Братское сердце! Вы только вырвитесь! Давайте, пацаны!».

Адик говорил это так проникновенно, что мне стало жалко «Банура», всю его группу, себя и командира.