ShturmBahmuta_2024

Понаблюдав и пообщавшись с личным составом два часа, я понял, что Артем развел панибратство, и дисциплиной здесь не пахнет. Я прилег и попытался уснуть, но не смог. Мысли об опасности, то ли о распиздяйстве не давали мне даже на миллиметр приблизиться к царству Морфея. Проворочавшись с полчаса, я поднялся и стал заниматься автоматом. Ко мне подсел Артем и стал рассказывать, что происходило пока меня не было. Сожалел, что его забрали из подразделения «Айболита» и грустил, что Женю ранило. Рассказывал, как он со своей группой шел с боями через «частник» после выхода из «Эдема». Я расспрашивал его про позиции и, одновременно, слушал эфир, чтобы быстрее вникнуть в оперативную обстановку. Артем был мне дорог и близок тем, что из восьми человек, которые жили со мной в палатке в Молькино - я, он,

«Топор» и Леха «Магазин» - остался в живых. Мне не нравилось его настроение, и я постарался как мог подбодрить его.

Через нас на запад стали бегать группы снабжения с БК. Там шел бой за прилегающие частные дома в районе общежития. Два раза за этот день оттуда выносили раненых. Я потихоньку стал адаптировался и уже не так сильно тревожился по незначительным поводам. Наступило привычное эмоциональное отупение, которое помогает не так сильно подвергаться стрессу на передке. День близился к концу. Я понял, что завтра придется наводить порядок, потому что бардак присутствует на каждой позиции. Я вышел на «Горбунка» на запасном канале и предупредил, что в районе десяти вечера прибуду в штаб. Я хотел обсудить с ним ситуацию с дисциплиной и соблюсти военную субординацию, прежде чем вносить коррективы.

- «Констебль» - «Тюмени»? - вышла на меня группа как на нового командира, которая находилась в двухстах метрах от нас. - Тут опять мирные нашлись. Возрастные все и с ними дед неходячий. Мы его до подвала дотащили, а что дальше неясно.

- Сейчас что-то придумаем.

- Спроси, аккумуляторы у них есть? Моя рация садится, -попросил Артем.

Мы выяснили, что у них есть запасные батареи и решили сходить туда вдвоем с Артемом. Было в районе семи вечера, и на улице быстро темнело. Я шел и думал поговорить с ним насчет дисциплины в подразделении на обратном пути, но, пока я размышлял, мы добрались до места.

- Привет, «Констебль», - поприветствовал меня «Каркас», с которым мы были в Молькино, но в разных палатках.

- Привет! Ты какими судьбами тут?

«Каркас» был армейским старшиной с богатым опытом службы и все эти месяцы находился при командире, руководя автобатом.

- Командир отправил для усиления. Закончилась штабная жизнь.

- Значит, повоюем.

Мне не хотелось сидеть на месте, и я решил помочь ребятам с эвакуацией деда. Мы решили подождать до полной темноты и вытащить его на руках по буеракам до мостика, откуда его должна была забрать другая группа. Там же был его пятидесятилетний сын и еще несколько человек примерно такого же возраста. Дед был добрым и все время причитал: «Спасибо вам, сынки, что не бросили». Артем забрал батарейку и пошел назад на позицию, а я остался в доме ждать темноты. Мы договорились, что я с рассветом приду и будем наводить у него порядок.

Война

Не прошло и получаса с тех пор, как ушел Артем, как к нам прибежал один из бойцов его группы. Он был без бронежилета и истекал кровью, которая лилась из нескольких огнестрельных ран в руке и ногах.

- Там конец! Там все! - стал тараторить он.

- Успокойся! - крикнул на него я, чтобы вывести его из шока. - Что случилось?

- Вындин «двести»! Там украинцы зашли к нам!

- Пацаны, перетяните его.

Перед лицом встало лицо улыбающегося Артема.

- Вындин «двести»... - повторял боец.

- «Каркас», пошли со мной. Мне нужна твоя помощь, -на автомате сказал я.

«Каркас» молча поднялся и взял свой автомат. Я выбрал его, потому что из тех, кто там сидел, я не знал никого. Я не знал, на что они способны. А там нужно было знать наверняка, что человек не подведет. Мы проверили боекомплект и выдвинулись в сторону дома с голубятней. Я шел впереди, а он прикрывал тыл. На город опустилась ночь, и мы, держась вдоль забора, быстро преодолели расстояние до позиции. За десять метров до калитки я снизил силуэт и, чуть пригибаясь и прячась за трубами забора, стал подкрадываться ближе.

Не доходя до позиции, я уловил движение и, присев на корточки, прислушался.

- Артем? - крикнул я в темноту и, не получив ответа, вставил глушитель в щель между воротами и калиткой и выпустил две коротких очереди на звук. В темноте что-то упало.

- Артем?

- Это я! Я живой, «Констебль»! - услышал я из темноты крики любителя пожарить картошечку.