ShturmBahmuta_2024

Во мне возникло хорошо знакомое ощущение сгущающейся вокруг меня ваты. Как только во время психотерапевтической сессии с клиентом мы подходили к какой-то неудобной или болезненной теме - клиент тут же начинал демонстрировать избегание. Он начинал приводить мне удивительные аргументы, отстаивая невозможность изменений. Он тратил в несколько раз больше усилий на сопротивление, чем было нужно для изменений. Оба моих командира не хотели идти вперед и подвергать свою жизнь опасности. Они не хотели умирать и, наверное, надеялись, что ВСУшники сами соберут свои вещи и пойдут домой, оставив им окопы. Я же не хотел быть «плохим» и не хотел заставлять их лезть под пули. Я надеялся, что они сами, движимые благородными и высокими идеями, замотивируют себя и возьмут укреп. Мне проще было верить, что это невозможно, чем напрягать их. А им было легче объяснять мне невозможность штурма, нежели опять идти в накат. Но командир был не готов участвовать в нашей игре. Его позиция была проста как мычание коровы.

- «Констебль», они пиздят, а ты им веришь. Пытайтесь еще.

Мы пробовали штурмовать эту позицию еще дважды и откатывались ни с чем. В один из штурмов бойцы из группы «Хисмана» запрыгнули в передовой окоп и убили несколько солдат противника. Украинцы подтянули подкрепление и выбили их оттуда. Три человека из группы «Хисмана» пропало без вести. Заправка «Параллель» стала красной чертой и психологическим барьером, через который мы не могли перевалить. Пехотные штурмы без поддержки артиллерии против хорошо укрепленной позиции не давали никаких результатов.

На следующий день я опять пошел в штаб за пополнением. Настроение было паршивое из-за этой позиции, похожей на стиральную доску. Арифметика была не в нашу пользу. У нас три без вести пропавших и несколько «трехсотых». «Утяк» «двести». У украинцев: четверо «двести», но позиция не взята.

- В общем так, - начал командир, смотря мне прямо в глаза, - у нас стоит четко поставленная задача сверху. Эта позиция должна быть наша. Раз твои подчиненные не справляются - пойдешь на штурм сам, - говорил он, чеканя каждое слово. - Собираешь группу. Сколько хочешь, столько и бери людей. Хоть всех!

Он посмотрел на меня в упор.

- Твоя задача - зайти с запада и перерезать эту траншею, отрезать заправку и зачистить ее от противника.

Внутри меня возникло знакомое состояние бодрой безысходности, которое было продиктовано двумя противоположными мыслями. С одной стороны, я четко понимал, что, скорее всего, в этой операции шансов выжить ничтожно мало и я погибну. А, с другой стороны, я знал, что не смогу отказаться от этой операции, превратившись в «пятисотого». Второй раз за неделю я принимал решение стоять до конца.

«Наверное, это и есть то состояние, которое люди называют мужество, - подумал я. - Способность воевать, независимо от степени риска для жизни».

Я вернулся к себе, даже не заходя на завод. Свежее пополнение я тоже решил оставить, так как не понимал, на что способны эти бойцы. Я взял двух человек из своей группы и оставил за старшего «Абакана».

Ромка смотрел на меня грустными глазами, как будто прощаясь со мной. За эти несколько дней мы с ним немного сдружились. Я не стал сентиментальничать, а дал ему четкие инструкции по командованию подразделением и двинулся на передок. В тот момент, когда я внутренне переступил черту и принял решение не отступать, все стало на свои места.

«Релан», которого я взял с собой, на гражданке работал в дорожной полиции. Молчаливый и спокойный парень. Изначально он был помощником гранатометчика. Гранатометчика убило, и он стал штурмовиком. Вторым был «Десант», которому я обещал в случае его смерти проследить за выплатами похоронных денег. Он учился на санинструктора и мог бы нам пригодиться. Глядя на выражение лица «Релана» я увидел обреченность, как у заключенных концентрационных лагерей в документальных фильмах, которые я смотрел. Лицо его было молочно-серым и напоминало лицо мертвеца.

«Внутри, он уже сдался и умер. Я вроде тоже готов умереть, но я все же собираюсь выжить», - подумал я и хлопнул его по плечу:

- Штраф тебе, «Релан», за пересечение двойной сплошной!

От удивления он дернулся, понял, что я шучу, и улыбнулся. - За мной! - скомандовал я.

Еще один штурм

В пять утра мы пришли на позицию и стали готовиться к штурму.

- «Лучила», собирай всех бойцов и тащи их сюда, - отдал я приказ.

Он ушел во тьму, и из нее на свет божий стали появляться разные существа. Пару из них были похожи на людей. Затем из мрака пришел человек-гриб. Он был измят, беззуб и как железом по стеклу скреб всем своим видом по моим представлениям о том, что такое «настоящий человек».

- Ты что еще за чудо? - удивился я

- Чо? - испугался он. - Старший сказал: «иди». Я, и пришел.