ShturmBahmuta_2024

Мои недовольство и злая сосредоточенность искали выхода. Этот боец стал символом долбоебизма и распиздяйства этих упырей, которых отдали под мое начало: он стоял передо мной в нелепо натянутом бронике, каске, из-под которой был виден только большой угреватый нос; его шамкающий беззубый рот нервно пережевывал губы, а автомат, висевшей на длинном ремне, почти упирался стволом в землю.

- Где твоя разгрузка? Где гранаты? Где магазины?

- Вот.

Он полез рукой во внутренний карман бушлата и вытащил оттуда, как пачку сигарет, два магазина для автомата.

- И два, еще вот, в кармане.

Он показал он их, повернувшись боком.

- Блядь!

Я захлебнулся своей злостью и потерял дар речи. Мой кулак со всего размаху опустился на его каску. От удара он упал на жопу.

«Без тепловизоров, на ощупь, ползти на пулеметы и растяжки с вот такими долбоебами!» - мысленно бесновался я.

- Ты чего, уебище лесное!..

Я схватил его, рывком подкинул в воздух и заорал от бессилия:

- Вы че, пацаны, вообще не понимаете, что происходит? Вы понимаете, где мы находимся и что мы делаем? Вы, сука, то бухали, то кололись - проебывали свою жизнь. С таким отношением вас уебут, как чертей!

На свет, на цыпочках, видимо испугавших моих криков, выползли остальные во главе с «Лучилой».

- Ладно! Демократия с вами не прокатила. Сколько тебе лет?

- Тридцать шесть.

Я открыл рот от удивления.

- Тебе минимум пятьдесят на вид! Я тебя старше на четыре года. Короче, киборги! - стал стебаться я, чтобы хоть как-то совладать с яростью. - Железные солдаты Урфина Джуса! Вы, -ткнул я пальцем в двух бойцов, - с пулеметом идете вот здесь и прикрываете фланг. «Лучила», бери двоих и идете в головной дозор - двадцать метров впереди нас. «Десант», «Релан» и вы трое со мной!

Они закивали головами, и мы выдвинулись.

- «Констебль» - «Крапиве». Выдвинулся со стадом баранов на штурм.

Часть злости была вложена в это последнее сообщение с подтекстом. Я как подросток хотел показать командиру, что, в случае моей смерти, он будет виноват, что стер такого ценного кадра.

«Лучила» с дозором ушел вперед и исчез из поле зрения.

Глупый и непослушный человек на передке - это потенциальный «двести». Но хуже всего, что его придется вытаскивать оттуда и рисковать жизнями бойцов. Ночью очень важно двигаться так, чтобы не терялся визуальный контакт между бойцами. Важно оглядываться по сторонам и знать, кто у тебя в тылу и с флангов.

Лесопосадка, по которой мы продвигались, была в низине, и это позволяло нам продвигаться незамеченными, прячась за насыпью. Мы осторожно ползли гусиным шагом, перепрыгивая через поваленные деревья и продираясь сквозь густые

кусты орешника. Справа от меня двигался «Релан», а слева «Десант».

Через непродолжительное время вдалеке заработал пулемет с низкой скорострельностью. Судя по звукам, это был крупнокалиберный западный пулемет, либо допотопный «Максим». Мы распластались по земле и поползли. Пулемет заработал вновь, и мы услышали вдалеке истошные крики. Человек кричал все тише и тише и вскоре замолчал. В полнейшей темноте мы продвинулись еще на сто двадцать метров. Стоны и кряхтение приближались вместе с ползущим к нам человеком. Создавалось ощущение, что в темноте умирал раненый зверь.

- Краснодар? - громко прошептал я и навел на него ствол.

- Это я, «Лучила». Свои, - зашептал он.

Пуля прострелила ему пах, и он вытекал. Мы заткнули ему дырку гемостатическими бинтами и поползли дальше. «Лучила» пополз в сторону наших позиций.

Пока мы ползли, я понял, что «Хисман» и «Лучила» врали мне, что сближались с украинцами на сорок метров. До их блиндажа, где у них было целых два пулемета, оставалось еще метров семьдесят.

Разрыв с ослепительной вспышкой света прогремел в пяти метрах от нас: он бросил меня вперед как раз в тот момент, когда я хотел перебраться через бугорок.

«Мины!» - успел подумать я и ощутил сильную боль в области поясницы. Меня выгнуло и придавило к земле.

- Аааа! - орали рядом. - Руку оторвало!

Я не понимал, кто орет, и попробовал потрогать рукой свою спину. Левая рука и нога не работали. Я был наполовину парализован. По нам опять стали бить два пулемета. Я видел, как «Релан» дергал ногами, и слышал его затухающие стоны, переходящие в хрипение.

«МОН-50, скорее всего», - предположил я.

Когда взрывается радиоуправляемая мина направленного действия, в ту сторону, в которую она была направлена, летит стена из осколков, разрывая все на своем пути. Большая часть осколков досталась «Релану». Мне повезло, что на мне были зимняя куртка, ремень и полиуретановый поджопник, которые немного погасили удар от осколка.

Черно-белое кино про войну продолжалось. Только я не сидел с коробкой попкорна и стаканом колы в удобном кресле, а лежал на холодном, смерзшемся корявыми комьями черноземе и смотрел на вспышки огня, вылетающего из жерла пулемета. Пороховые газы выталкивали из ствола злых и безжалостных ос, которые разлетались во все стороны и мечтали пронзить насквозь податливое теплое человеческое тело. Все происходило, как в одной из моих любимых военных песен:

Колоколенка