ShturmBahmuta_2024

- Рации дать вам не могу. Если все сделаете, пришлешь трассера на наши передовые позиции, и я отправлю вам подкрепление.

В шесть часов они выдвинулись, и через час я услышал звуки боя. Стреляли на углу. Стрелкотня была непродолжительной и быстро смолкла. Через полчаса гранатометчик с позывным «Вадим» с прострелянной рукой выполз на наши позиции. Раздробленная пулей кисть руки висела как гроздь красного винограда. Нетрусливый и сообразительный мужик с широкой грудью и коренастым телом. Он напоминал мне гнома из фильма «Властелин колец».

- Командир, все в поряде! Окоп за нами.

Он увидел мои блатные сигареты и попросил одну. Я прикурил сигарету и стал помогать в перевязке его ранений. Отправив троих бойцов с рацией на подкрепление «Вьюге» и, стал расспрашивать «Вадима», как было дело.

- Доползли, мы значит туда, где ты говорил. Ага. По деревьям этим поняли, что тут, - он жестикулировал рукой с сигаретой, пытаясь покрасочнее представить нам картину. - Запрыгиваем и видим спины хохлов. Ага! Хохлы-то нас, с другой стороны, ждут! А мы, значит, тут! Хуяк! - он радовался как ребенок, что получилось обмануть украинских десантников. - Мы там семерых убили. Просто сначала троих, которые сразу тут были, и дальше по окопу шли втроем и убивали их. А один там был отдельно...

Он закусил губу, вспоминая, как там было дело.

- В кустах сидел. Этот вот попал в меня. Восемь человек убили.

Он посмотрел на меня.

- Знаешь, командир, это как в детстве, когда в войнушку играли. Когда помнишь: «наши» против «немцев». А тут все не понарошку.

Он перевел свой взгляд в пустоту.

- Думал, что-то особенное почувствую - живые люди все-таки, - он остановился и посмотрел на меня, ища поддержки или согласия, и продолжил: - Ничего. Убили и убили.

- Сейчас тебе про это думать не нужно. На войне пока у человека оружие в руках, он враг. Его нужно убить. Такие правила.

- О! - возбудился он. - Там же пацан наш нашелся. Ага. Слушай! Его нужно вытаскивать! Он там раненый три дня лежит. Пацан-то этот. У него все руки и ноги пробиты. Он там закопался за трупы и лежит себе. Жгуты наложил. Ослаблял их сам, когда кровь не текла. Его и не нашли поэтому «немцы»! В общем, он там лежит! Вытаскивать его нужно! - затараторил Вадим. - Мы его замотали как могли.

Я вышел на связь и попросил прислать группу эвакуации.

- Слышь, командир? - замялся Вадим. - Там этот пацан нам вот что рассказал: «Форель», сука, знал, что он там лежит живой и не стал ему помогать. Зассал, что его хохлы заминировали, - волна ярости подкатила к моему горлу. - Пацан его просил, чтобы помог, а тот просто его игнорировал. Пидор гнойный! Завалю его!

- Разберемся. Не переживай, - попытался успокоить я его. - Ты давай иди на эвакуацию. Сам дойдешь?

Он кивнул мне и ушел в рассвет. Здоровый, как Илья Муромец, простой русский мужик родом откуда-то из брянской деревни.

Я вышел на командира и доложил ситуацию с «Форелью». Командир сухо сказал, что все понял и решит вопрос и передаст его в службу безопасности.

- «Констебль» - «Вьюге». Мы закрепились, окапываемся. Земля мерзлая, но, когда чернозем проходишь, глину копать легче. Нас постоянно обстреливают из минометов. У нас два легких «триста». Я и еще один.

- Молодцы, ребята! Нужно продержаться до вечера. Вечером будет подкрепление. Сможете без эвакуации?

- Сможем. Мы легкие. Но тут паренек...

- Я в курсе. За ним придут и подтянут вам еду, воду и БК. Пока копайте. Минируйте все вокруг. Ставьте все, что есть. Ваша задача удерживать дорогу и смотреть на запад. С запада их главный блиндаж и они могут по траншее к вам подползти.

- Хорошо. Конец связи, - закончил разговор «Вьюга».

Я доложил командиру, что рубеж наш. Прикинув сколько мне нужно бойцов, чтобы выстроить несколько рубежей обороны, я попросил человек пятнадцать. Он поблагодарил нас за работу и обещал прислать пополнение.

Ночью пришла группа эвакуации и с риском для себя вытащила этого пацана - героя. Сначала пытались тащить его волоком по посадке, но это было сложно. Он стонал от каждого толчка, и «Макс», который возглавлял группу, принял решение выскочить на Артемовское шоссе и бегом пробежать с носилками до моей позиции. Им повезло, и они добежали без потерь, несмотря на то что он своими стонами мог привлечь внимание противника. Пацану был двадцать один год. Он был детдомовским сиротой и сидел с малолетки. Когда его принесли ко мне на позицию, мне захотелось увидеть его и подбодрить. Пока группа эвакуации отдыхала, я успел с ним перекинуться несколькими фразами.

- Как ты, братан?

- Ничего... Нормально. Теперь главное - не умереть, -сказал он тихо и спокойно. - Столько всего передумал, пока лежал там. Хохлы мимо меня ходили, а я к трупу прижмусь и не дышу. Пар же видно. Так и пролежал там с тремя труппами. Один - наш, а два - ихних, - раззадоривался он по ходу рассказа. - Хорошо, что они «двухсотых» не трогали.

- Держись. Ты за эти три дня превратился в мужчину с большой буквы.

Я пожал ему руку.

- Все позади. Ты крутой тип, братан! Ноги, руки заживут и все будет хорошо. Договорились?

Он кивнул, и его унесли.