Штурмовая группа. Взять Берлин!

Саперы, привстав, стреляли из автоматов и карабинов. Не слишком точно — сказывалось напряжение и то, что немцы находились в укрытии. Но в кого-то угодили. Свалился солдат, наблюдавший за прудом, пулеметчик спрятал головуза бруствер.

— Вперед!

Девять человек вымахнули из-под откоса, как разжатая пружина. Кто-то продолжал на бегу стрелять, остальные бежали молча или что-то выкрикивали.

Пулеметчик был ранен, и первая очередь ушла вверх. Зато быстро среагировал старший группы, унтер-офицер. Он сразу открыл огонь из автомата. Упал сапер с заплечным мешком, наполненным взрывчаткой, другого ударило в бок, вырвав клочья бушлата.

В унтера стреляли одновременно младший лейтенант Шевченко и Матвей Шмарев. Пуля перебила ему руку, еще одна звонко ударила в каску, свалив с ног. Второй номер расчета тянул пулемет к себе, а раненый пулеметчик продолжал цепляться за рукоятку. Двое солдат, уклоняясь от пуль, торопливо стреляли из карабинов, толком не целясь.

Эта суета и внезапность атаки позволили саперам добежать до траншеи и добить остатки сторожевого поста. Один из бойцов подскочил к металлической двери и рванул ручку на себя. Дверь открылась, но из полутьмы дота сверкнула яркими вспышками автоматная очередь.

Оттолкнув тело сапера, выбежали двое артиллеристов. Одного застрелил Матвей Шмарев, другого — раненый сапер в окровавленном бушлате. Матвей просунул ствол автомата в закрывающуюся дверь, но хлопнул лишь одиночный выстрел — опустел диск.

По стволу «ППШ» ударили чем-то тяжелым, выбили из рук, а дверь захлопнулась.

— Давай гранаты, — командовал Шевченко.

Швырнули две увесистые противотанковые «РПГ-6». Кумулятивный заряд прожег небольшое отверстие в толстой металлической двери, вторая граната смяла угол ворот, через которые закатывали в дот орудие.

На помощь бежало отделение пехоты. Рядом с вытяжной трубой, в верхней части бетонной коробки откинулся люк. Из него открыли пулеметный огонь. Бойцы, бежавшие впереди, падали один за другим, остальные залегли.

Петр Шевченко бросил «лимонку», но она отскочила и взорвалась на земле. Люк захлопнулся, но пехотинцы приближаться не рисковали, перевязывали раненых, вели беспорядочный огонь по бетонной коробке.

— Бегом сюда! — крикнул им младший лейтенант. — Вас из бункера перебьют.

Возможно, его команде бы не подчинились, но посыпались мины со стороны развалин дома, превращенного в бункер. Остатки пехотного отделения побежали к доту. Медлительность обошлась им дорого. Когда подбегали, две мины взорвались рядом. Бойца с ручным пулеметом подбросило вверх и ударило о землю.

Его подхватили на руки и донесли до укрытия под стеной дота. У парня была оторвана ступня, шинель сплошь излохмачена осколками. Сорвав одежду и стащив разорванный сапог, его торопливо перевязывали.

— К доктору меня… помру, — бился тяжелораненый боец.

— Какой доктор? Сами перевяжем. Не дергайся, немцы вокруг.

— Пулемет тоже не годится, — повертев в руках «Дегтярева», сказал Матвей Шмаре в, помогавший пехотинцем. — Казенник смяло.

Уцелевшие бойцы из пехотного отделения жадно курили. Из полутора десятков их осталось семь или восемь. Еще двое лежали, сквозь повязки проступали пятна крови.

Внутри дота было тихо. Саперы держали под прицелом орудийную заслонку, двери и люк. Артиллеристы прятались, словно в прочной скорлупе. Но в любой момент могли распахнуть дверь или открыть ворота, выскочить наружу, забросать гранатами немногочисленную команду Петра Шевченко.

Их надо было опередить. Да и не мог командир саперного взвода вместе со своими людьми караулить это бетонное сооружение, когда шел ожесточенный бой вокруг бункера.

Имелся огнемет, но единственное отверстие в доте (дырка, прожженная гранатой) уже была плотно закрыто изнутри. Имелось также килограммов двадцать тротила. Однако массивные ворота толщиной сантиметра четыре были рассчитаны на прямое попадание снаряда или близкий взрыв авиабомбы.

— Не возьмем мы их, — покачал головой Матвей Шмарев. — Направленного взрыва не получится, впустую тротил изведем.

Младший лейтенант Шевченко понимал это и сам. Для направленного взрыва требовалось какое-то отверстие. Решили подложить взрывчатку под дверь, она казалась слабее, чем ворота. Но произошло неожиданное. Внезапно приоткрылся верхний люк. Из него, одна за другой, полетели гранаты — штук пять или шесть. Большинство саперов успели среагировать и отскочили за угол дота.

Приготовленные для взрыва бруски тротила с детонировали с резким грохотом. Саперу не успевшему отскочить, оторвало обе ноги, исковеркало тело. Взрыв слегка вмял внутрь дверь, но держалась она по-прежнему крепко.

Шевченко глядел на останки восемнадцатилетнего парня. Зачем его зачислили в штурмовую группу? Он же еще совсем зеленый, почти не имеет опыта. Но, так или иначе, выбирать было не из кого. А парень, кажется, пришел во взвод в марте, два месяца успел отвоевать.

— Дай сюда огнемет, — протянул руку младший лейтенант. — Прикроете меня.