Штурмовик

— Дон Леон Ардио никого никогда не боялся, — сквозь зубы пробурчал товарищ. — Только стоит ли сейчас вступать в бой? Вдруг этих парней хватятся?

— Если нас не заметят — уйдем тихо и незаметно, — я согласился с доводами Леона, но на всякий случай распределил цели. Бруно я оставлял рядом с девушкой, остальные были полезнее в возможной стычке. Особенно я надеялся на Рича. По его словам, он не раз встречался с егерями, и всегда выходил живым из боя.

Тем временем дарсийцы рассыпались в недлинную цепочку и медленным шагом пошли в нашу сторону. Нет, их поведение не указывало, что они сознательно выбрали это направление, или, что они прекрасно знают, кто находится в укрытии за наносами крупных камней. Противник просто делал обход высотных точек, откуда в перспективе могли наблюдать за фортом всякие нехорошие люди, вроде нас.

Закралась мысль: нашу высадку заметили, поэтому спешно укрепляют гарнизон, а егеря ежедневно осматривают прилегающую территорию. Обычная служба….

Все бы прошло прекрасно, если бы не досадная случайность, а может, оплошность кого-то из нас. Внезапно один из валунов сдвинулся с места, словно его кто-то толкнул, упершись ногами, потому что невозможно было такой махине вообще придать движение. Камень скользнул по траве, негусто росшей в этом месте, и медленно стал сползать вниз. Еще несколько секунд — и он с грохотом улетит с обрыва по пологому склону прямо в нагромождение битого гранита. Оставалось только беззвучно выругаться и ждать развития ситуации.

Егеря насторожились. Они обязаны были сделать охотничью стойку. Двое остались на месте, а вторая пара с осторожностью двинулась в нашу сторону. В руках у них появились пистолеты. Бойцы разошлись в разные стороны, уходя с линии возможного огня с тыла, и крадучись стали приближаться к нам. Нервы у Амисы не выдержали. Глупая девка негромко ойкнула, но этого было достаточно, чтобы дарсийцы рассыпались в сторону.

— Кто здесь? Быстро показался! — властно приказал один из дарсийцев, лицо которого было похоже на морду лесного кота, которые в большом количестве обитают на Пакчете.

Если бы не Бруно, пастушка покорно повиновалась приказу. А так парень с силой надавил ей на затылок своей ладонью и не дал встать. Зато из-за валуна вихрем выскочил Рич. Я сразу понял, что он не врал насчет стычек с егерями. Парень мгновенно оказался возле одного из них, и, оценивая опасность, которую представляло оружие, с оттягом ударил своим кинжалом по запястью, разрезая перчатку и кожу до кости. Егерь едва не выронил пистолет, зашипев от боли, и попытался наставить ствол на Рича, и снова не успел. Вместо того, чтобы надеяться на огнестрел, его надо было бросать и хвататься за нож. Тогда какие-то шансы оставались. Рич перехватил руку с оружием и жестко вывернул ее до хруста костей. Егерь зарычал, понимая, что проигрывает. Клинок Рича влетел ему в горло.

Удивительное дело: дарсийцы оказались не робкого десятка. Единственное, что они себе позволили — восклицание при виде черных камзолов. Про штурмовиков наши враги были наслышаны, но по такой реакции теперь-то мне было ясно: о высадке бригады ничего не известно. Значит, тайна должна остаться тайной.

Дарсийцы обнажили палаши и бросились на нас, как только увидели количество нападавших. Дрались эти парни здорово. Я схлестнулся на палашах с худощавым егерем, на вид уже бывавшим во многих схватках. Бил он ощутимо. Размашистый мах слева направо, потом, не выходя из стойки, перенос ударов сверху вниз. Оскаленное лицо противника дергалось, словно в испорченном калейдоскопе. Я даже заметил крупные капли пота на лбу.

Под натиском егеря пришлось сделать несколько шагов назад, что было неправильно. Я чувствовал за своей спиной глубокий обрыв, в который мог свалиться в любой момент. Дарсиец почувствовал, что может дожать меня, губы его дрогнули в радостной улыбке. Он провел очередную серию ударов, и я решился на авантюру. Сделав вид, что запнулся, упал на пятую точку, удачно отбился своим клинком от верхней атаки, но егерь, что называется, закусил удила. Он с коротким рычанием подскочил ко мне, потянул руку, чтобы тычком клинка сверху проткнуть как бабочку булавкой. Мне казалось, что любого элитного бойца учат, что противник может провести «подлый» прием, после которого ситуация в бою кардинально изменится. Егерь попался на удочку. Значит, не учили? Ладно…

Моя правая нога резко, подобно пружине, выстрелила прямо в пах дарсийцу, и каблук сапога влетел точно в место назначения. Егерь закатил глаза от боли, и его удар пришелся по пустому месту. Я откатился в сторону уже с квилоном в руке, торопясь вскочить на ноги. Противник вызывал уважение. Несмотря на болевой шок, он среагировал на движение, успел выхватить из-за голенища нож, но встал в низкую стойку, чтобы хоть как-то снять неприятные ощущения в паху. К счастью, его приемы ножевого боя кардинально отличались от моих в худшую сторону. Проведя пару молниеносных атак с переменой рук, я одержал верх, загнав кинжал егерю под ребра.