Читаем Шуанська балада полностью

Ким був Жорж Кадудаль? Останній, після Картуша та Мандрена, великий ватажок банди головорізів, який скористався анархією, спричиненою громадянською війною у Вандеї, щоб запанувати у західній Франції? Терорист, жорстокий убивця, який використовує політику для підживлення своїх авантюрних амбіцій? Таким представляла його наполеонівська пропаганда, починаючи з його біографії, опублікованої в 1803 році, ще за життя Кадудаля. Чи точніше, героєм справи Бурбонів, тобто антинаполеонівської, мученик, роялістський святий? Ось уже понад півтора століття історики, які ненавидять Бонапарта, малюють його таким чином. У таких творах, як роботи Мюре, Гедеон є ангелом, стародавнім героєм, повним ідеалом. Подібних робіт ще багато — вони є п’єдесталом для кумира, яким роблять з Кадудаля.

Читаючи всі ці твори, звертаючись до мемуарів і джерел з епохи, відчуваєш якийсь хаос. Цей плавильний котел суперечливих думок і інтерпретацій (а часто й суперечливих "фактів") є своєрідними історіографічними джунглями, в яких не може допомогти навіть мачете логіки. Крім того, чи треба все пояснювати логікою і чи все може бути в історії пояснено раціонально? А особливо, в людині? Хіба найцікавіші історичні постаті та їхні досягнення не є ірраціональними? Бо, може, й правда, що він був одразу всім, про що я згадував вище? І що, як у більшості людей, жоден елемент, ані добро, ані зло, не важив у ньому? Тож він міг бути і авантюристом, і святим. Питання: Чи можна бути святим, не будучи авантюристом?

В Бретані після нього залишилася легенда. У його рідному Морбіані (департамент на південному заході Бретані), у цьому королівстві руху шуанів та мегалітичних реліктів, де й досі говорять кельтською мовою – дещо більше. Там є амвони, з яких про нього згадують, і хати, в яких, мов ікони, висять його портрети. Все це вигасає в процесі природного забування подій і облич, але якщо воно не було забуте стільки років, це щось таки означає. Особливо коли слухаєш історії біля каміну, я якому горять дрова. Ці оповіді, що передаються шепотом з вуст літніх людей, звучать як середньовічні chansons de geste[1], похідні від бретонського сюжету з відтінком романтичного кельтизму - епоси кохання та лицарства, поширені по всьому світу армориканськими рибалтами[2]. І як усі вони, навіть найвідоміші — про Роланда, про Трістана й Ізольду, про короля Артура й лицарів Круглого столу, про Ґрааль — наповнені фантастичним світом міфів і символів, вони розходяться з правдою, ідеалізують героя, роблять з Кадудаля останнього дю Геклена[3] Бретані, забуваючи, що і той ватажок французьких лицарів не був без вади й докору.

І тому ця історія, коли її піддадуть верифікаційній обробці, уже не буде "chanson de geste". Проте в ситуації, коли правда про "сліпого воїна" Гедеона та його поєдинок із "корсиканським карлом" Бонапартом не може бути розкрита у всіх аспектах, — немає жодних причин прагнути до наукового твору в строгому сенсі. Буде набагато краще, якщо автентична атмосфера цієї гри не загубиться в посланні і на мить відкриються живі обличчя катів і жертв. Тому це буде не монографія, а своєрідна літературна балада. Оскар Уайльд сказав, що "правда – це лише питання форми".


Ніщо так не личить тим, хто народжений командувати, як мистецтво війни; воно може привести до влади навіть людей з низьким статусом.

Нікколо Макіавеллі, Правитель


Строфа І

ДВІ ШКОЛИ


Жорж, син фермера Луї Кадудаля, народився в січні 1771 року в селі Керлеано-ан-Бреш поблизу Оре. Південний Морбіан, море не за горами, столиця департаменту (Ванн) менше ніж в двадцяти кілометрах на схід.

Мати, уроджена Ле Байон, була дуже красивою і народила десятьох дітей, з яких лише п'ятеро дожили до часів Революції. Друга, уроджена Рамоліно, яка народила йому суперника 15 серпня 1769 року в Аяччо на Корсиці, також була дуже красивою і дуже плідною — вона народила восьмеро дітей. З тим, що її діти дожили не тільки до часів Революції, а й до часів Імперії, що зовсім не вийшло Наполеонові на добре.

Тож вони були майже однолітками, і, крім фізичних рис, у дитинстві все було однаково, особливо характери. За сімейною традицією, одного разу, коли пані Кадудаль сиділа перед дверима будинку з немовлям на колінах, жебрак, що проходив повз, доторкнувся рукою до обличчя дитини і пророчо сказав:

- Це той, хто буде причиною великих нещасть для себе і своїх близьких!

Його біографи дають кілька таких пророцтв щодо Наполеона, починаючи з того, що пані Бонапарт народила свого найвідомішого сина на килимі із зображенням героїв Гомера.

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное