Шулер

— Если не будет котов, то грызунов разведется больше положенного. А это опасно. Так и до эпидемии недалеко. Да и голубей тут развелось так много, что порой гадят даже на голову. Пернатые ублюдки не понимают кому можно срать на темечко, а кого лучше облетать стороной.

— Понимаю, — пришлось признать странную логику.

— Птиц я не люблю больше, чем котов. Вот песиков я люблю, — Иуда потянулся к трусящей рядом псине, но та отскочила от него как ошпаренная. — Они меня не очень любят. Ума не приложу за что.

Я решил оставить свои предположения при себе, лишь пожав плечами. Иуда же и не ждал от меня ответа, явно довольный новому слушателю.

Мы вошли в дверной проем с совершенно новым турникетом, что немало меня удивило. С двух сторон в полутьме сидели охранники, которые при виде нас подобрались, но не вышли на свет. Вот только я сумел разглядеть огромные туши, да и интерфейс не оставил сомнений в их происхождении.

Существа были раздеты по торсу, демонстрируя синюю, покрытую татуировками кожу. Широкие плечи, небольшая голова с маленькими и глупыми глазками, большими мощными челюстями. Толстые губы не могли скрыть крупные клыки.

— Огры! — оторопело протянул я, делая шаг назад. Рука сама потянулась за способностью. Но Иуда, заметив эту реакцию, лишь предостерегающе поднял руку:

— Не напрягайся, Шулер, — успокоил меня Иуда. — Никто тебя тут не тронет. Я чту законы гостеприимства. Если уж пригласил тебя на ужин, то беспокоиться тебе не о чем. Конечно, — он сверкнул глазами, — если ты не задумал худого.

— Моя мама идиотов не рожала, — совершенно искренне сообщил я.

Принц резко остановился, развернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза.

— Считаешь, что у моей родительницы с этим проблемы? — ядовито уточнил он.

— С чего бы это? — не стал пасовать я. — Ты далеко не глуп, а брат твой отличный малый с добрым сердцем.

— Я люблю брата, — глухо проговорил принц. — Наверно, он единственный, кто сдерживает меня от безумия.

— Хорошо, когда есть кто-то рядом.

Кивнув, Иуда направился по узкой лестнице вдоль стены, ведущей наверх. Я пошел следом. Невольно оглядываясь по сторонам, я заметил, что люди, кажущиеся бродягами, на самом деле таковыми не являлись. Это на улицах города они хромали, волочили за собой непослушные ноги, грузно перетаскивали свои телеса из вагона в вагон метро, гнулись к земле и чавкали беззубыми ртами. Тут они сбрасывали с себя личины убогих и становились собой.

— Первертыши, — пояснил Иуда, заметив мой интерес. — Особая каста существ этого мира.

— Ты тоже их видишь? Существ?

— Не так как ты, — мужик задумчиво потер горло, будто оживляя свою татуировку.

— Это работа Гаитянина? — решил выяснить я.

— Знаешь этого ублюдка?

— Только то, что он сделал мне тату на руке, пока я был в отключке.

— Тебе повезло. Эта краска вызывает адскую боль, когда попадает под кожу. Я орал как резанный. Но все же выжил. Кто-то скажет, что мне повезло…

Мы вышли на площадку, откуда открывался вид на весь ангар, бывший когда-то цехом. Сейчас тут кипела другая работа. Неприметные ребята с острыми кончиками ушей шныряли между коробками, наклеивая бирки, записывая что-то в планшеты и указывая грузчикам на некоторые из упаковок. Громилы тащили нужные товары к погрузчикам у ворот.

— Ты умеешь хранить тайны? — вкрадчиво уточнил Иуда.

Я оценил сколько мне лететь вниз на бетонный пол и конечно же ответил:

— Умею. Прям могила.

— Тогда я расскажу тебе кое-что. Пойдем.

Он толкнул дверь и пригласил меня в комнату, стены которой состояли из стекла. Сквозь мутные немытые окна можно было увидеть весь ангар.

Посреди помещения поверх ковра были навалены подушки всех размеров и видов. Они окружали низкий столик, который уже оказался заставлен едой на три персоны.

— Ты ведь не веган? — подозрительно уточнил Иуда.

— Не.

— Не доверяю людям, которые отказались от своей сути. Можно притворяться бродягой, но не переставать при этом быть хищником.

Я последовал примеру хозяина и снял обувь. Затем устроился на одной из подушек. Пришлось признать, что она оказалась не редкость удобной. Мимо меня неспешно прошествовал огромный рыжий кот и, подозрительно посмотрев на Иуду, зашипел.

— Смотри какой злопамятный, — буркнул принц недовольно и громко чихнул. — Всего лишь наступил на хвост.

Он поставил на пол блюдце с кусочками мяса и толкнул посуду подальше от себя. Кот не сдвинулся с места и смотрел на него пристально, долго. Даже мне стало не по себе. Иуда сдался. Встал на ноги, поднял угощение и разместил его практически у самых моих ног.

— Если кому расскажешь — убью, — зло выдавил из себя принц.

— Я умею хранить тайны.

Он вздохнул и уселся напротив, зыркая на степенно усаживающегося у миски кота.

— Это любимец Аминя.

— Ясно.

— Мне нельзя его пинать.

Мужик насупился, явно страдая от того, что не может наказать животину за пренебрежение. А я отчаянно пытался понять, чье мясо лежит на блюде передо мной. Ну, что поделать — не хочу я есть крысятину.

— Чего? — не понял моих метаний Иуда. — Брезгуешь моего стола?

— Я крыс не люблю, — поспешил пояснить я.