Шум. История человечества. Необыкновенное акустическое путешествие сквозь время и пространство

Судя по картинам, ксилографиям, а после 1420 г. – и гравюрам, уже тогда предпринимались попытки выселить чересчур шумных ремесленников в предместья или хотя бы на окраину города. Знаменитым примером является нюрнбергская мельница-волочильня, источник постоянного скрипа, стука и грохота. Сохранилось сразу несколько ее изображений. На гравюре из «Всемирной хроники» («Нюрнбергской хроники»), написанной Хартманом Шеделем и изданной в 1493 г., она стоит прямо перед городскими воротами, рядом с местом для казней. Эту же мельницу запечатлел Дюрер – но уже на лугу Халлервизе, облюбованном преимущественно молодыми людьми, которые приходили туда в будни и в праздники, чтобы играть, отдыхать и бурно веселиться[67]. Где уже шумно – можно и еще пошуметь. По крайней мере, в конце Средневековья шум стал одним из важных последствий развития городов, и его уже не получалось игнорировать.

Что касается громких, до нутра пробирающих звуков, ни одна из доиндустриальных мельниц не могла сравниться с мельницей-кузней, работавшей от водяного колеса. Вода приводила в движение вал с выступами, с помощью которого ритмично поднимался и опускался тяжелый хвостовой молот. Со страшным грохотом он обрушивался на металлические полуфабрикаты и заготовки. Во все стороны летели искры, от громкого удара сотрясался пол. Плавильню сначала тоже располагали неподалеку, и там вода помогала раздувать шипящие мехи. На сохранившихся позднесредневековых чертежах изображены такие механизированные кузницы с тремя мехами и молотом (иногда несколькими). Главными центрами ранней металлообработки стали Бавария и Нижняя Австрия. Баварский железный путь между Байройтом и Регенсбургом был усеян кузницами такого типа, расположенными в основном по берегам реки Пегниц[68]. В других областях Германии их тоже хватало. В одном только Рейнланде в позднем Средневековье насчитывалось более ста кузниц; много их было в Руре, Тюрингенском лесу, горах Фихтель и Рудных горах.

На рубеже Средневековья и раннего Нового времени владельцы механизированных кузниц были самыми богатыми ремесленниками. Их высокотехнологичные и шумные предприятия давали такие солидные доходы, что они могли тягаться только с баснословно богатыми купеческими династиями. Так называемые дворцы кузнецов, центры огромных земельных владений в Верхнем Пфальце, до сих пор впечатляют размерами и роскошью, давая представление о былом богатстве их хозяев[69]. Мельницы-кузни грохотали по всей Франконии и Пфальцу, причем в некоторых регионах они начинали работать на рассвете, заканчивали на закате, и в течение дня их было слышно за несколько километров. Неудивительно, что один из немногих сохранившихся законов о тишине касается именно этих предприятий. В 1534 г. власти города Ахена предписали одному из мельников остановить работу кузни, в которой он обрабатывал медь. Ее шум мешал горожанам. Мельник Якоб фон Брее имел право пользоваться водой на улице Понеллгассе, но лишь в той мере, чтобы его деятельность «не вредила, не мешала и не докучала» соседям[70].

Мельницы предвосхитили тот путь развития, которым начиная с раннего Нового времени определяется характер современного шума: монотонного, продолжительного, устойчивого, непрерывного. Они создали то, что современные специалисты по истории окружающей среды и акустике называют фоновым шумом, – некий постоянный уровень шума, у которого нет ни начала, ни конца, ни поддающихся четкому определению пиков. Прежде громкие звуки были дифференцированы и внезапны, каждый из них возникал и затухал отдельно от другого. Мельницы и ранние формы фабрик создавали своеобразную акустическую среду, в которой уже звучали рев, жужжание и грохот, характерные для современных крупных городов и промышленных центров. Практически непрерывный цикл шума. До мельниц ничего подобного не было. В этом постоянном гуле очень сложно было вычленить отдельные звуки, определить их происхождение и дать им оценку. Вот как возникла неопределенность шума.

Средневековая технология была многогранна. К ее достижениям относятся не только скрипучие мельницы и грохочущие стройки. Средневековые мастера изобрели новые способы измерения времени, которые сейчас стали такими же факторами стресса, как и шум. В XIV–XV вв. неожиданно появилась возможность услышать ход времени. Раньше сутки делились на отрезки бесшумно, для этого использовались водяные, солнечные и песочные часы. Можно было также ориентироваться на горение свечи или курительной палочки[71]. Со всеми этими приспособлениями было покончено, когда появились механические часы. Их история началась в средневековых монастырях: братии нужно было точно знать время, чтобы по расписанию собираться на молитву или отправляться на работу. Так что именно монахи стали первыми в истории часовщиками.