Шум прошлого

«Да почему я так себя ругаю? Может это даже хорошо. Видеть себя со стороны не каждому дано, а у меня это получается и поэтому я могу объективно посмотреть на себя. Будь я примитивным, необразованным типом, вроде этого Барсика, я бы давно пошёл на поводу у такой как Муза, а может закончил бы свои дни в психушке или с бутылкой под забором. Но я способен на большее. Я могу анализировать ситуацию, а следовательно сейчас я просто преодолеваю очередной тяжёлый кризис. Через него проходили все творцы. И не нужно впадать в отчаяние, цепляться за пустые ничего незначащие магические знаки и символы, надо перестать себя бичевать и взять себя в руки. Я интеллигент, мне в семье с детства прививали культуру, вкус, в нашем доме всё дышало искусством… а сколько говорилось о великой задачи художника! Это закваска на всю жизнь и я никогда не смогу скатиться до Барсика, а имя таким как он — легион. Они заполонили все столицы мира, они куют деньги, а на искусство им наплевать. И самодовольный Барсик мне противен…».

Этим заключением Костя поставил точку в своих размышлениях. Он отпил глоток прохладного вина, взял жирную маслину и посмотрел на художника.

— Знаешь Барс, у нас в Академии, правда это было давно, лет пятнадцать назад, я тогда учился на первом курсе произошёл спор, нужно ли и хорошо ли работать на заказ. Я был против, кое-кто выступал за, а наш профессор Звягин, которого ты наверняка ещё застал, очень хорошо заметил, что раньше заказчики были столь же великими знатоками, что и исполнители. То есть художник себе как бы не лгал, не пресмыкался, когда брал деньги за своё творение. Ты что думаешь?

— Да я думаю, что всё сложнее. Во первых нам теперь живётся труднее чем им на белом свете. Нас целая армия, посмотри сколько художников наплодилось и все хотят выставляться, кормиться своим талантом трудно. Кстати и в своё время были такие кто работал «за шкаф»… например Гойя, а уж в советские годы то! Только и рисовали портреты вождей за деньги, а для души абстракции шпарили. Во вторых, нам легче, потому что не нужно лгать, изготавливать эти мерзостные портреты, в комсомол и партию вступать, в разные там Союзы художников. Возможностей больше, весь мир открыт, езжай куда хочешь…

Барс внезапно замолчал, помрачнел и на его добродушное лицо налетела туча. Морской зверь был прикончен и в растаявшем снегу высилась пирамида ошмётков, вино было допито и только сейчас Костя сообразил, что на протяжении всего вечера Барс непрерывно говорил, даже пытался философствовать о женщинах, посмеивался, ел, пил и ни разу ни о чём Костю не спросил, не полюбопытствовал кто он, откуда. Да и многое если подумать казалось странным в этом приглашении на ужин. «Уж не думаю, что он так одинок и ему не с кем поболтать. Таких русачков художничков в Неаполе пруд пруди, а потому у него здесь есть приятели».

— У меня к тебе будет просьба — словно услышав его мысли произнёс Барс. — Но вначале я тебе кое-что покажу.

Он обменялся парой фраз с официантом, потом они поднялись из-за стола и пересекли ресторан до самой его глубины. Зеркальные стены и крахмальные столы остались позади, перед ними была довольно крутая и узкая лестница ведущая вниз, туда где обычно помещаются туалеты.

«Может он меня сейчас заведёт в подвал… а может, он наркоман, а может, педик?..» — всё это вихрем пронеслось в голове у Кости пока он спускался по скрипучей лестнице вниз; но ничего не спросил Барса и вида, что волнуется, не подал. Они действительно, оказались у туалетов, но свернули в сторону по коридорчику, Барс вынул из кармана связку ключей и открыл дверь. Костя невольно попятился, но не от электрического света! Довольно большой зал без окон, с красными кирпичными стенами, с низким потолком был наполнен картинами.

Они висели повсюду, стояли на каменном полу лицом к зрителю, а в одном из углов Костя заметил стеклянную витрину заполненную гигантскими матрёшками и прочими русскими сувенирами.

— Проходи!

Барс явно был доволен произведённым эффектом.

— Что это? — растерянно спросил Костя.

— Это русская галерея. Хозяин ресторана любитель русской живописи. Но ему некогда и я вечерами здесь торгую. В общем всё началось с того, что он много лет подряд ездил по своим делам в Россию и скупал разную живопись, но так, от любви к искусству, а потом увидел, что это хорошо идёт в Неаполе… я тогда на Невском зимние пейзажики с тройками шпарил, а моему итальяшке они очень понравились. Он потом раза три приезжал, покупал, по разным мастерским ходил, и в конце концов предложил мне как бы контракт… сделку с условием. Долго рассказывать, но теперь я здесь уже больше года. Он мне обещает сделать документы…

— Так ты богач!

— Держи карман шире. — Грустно сказал Барсик и поправил покосившуюся на стене картину.