Шумерские ночи. Том 3 (СИ)

Возвращение заняло еще полгода. Креол никуда не торопился. Перебравшись с острова великанов на большую землю, он посетил Далмацию и Пеласгию, побывал в Тевкрии и Минойском Царстве, пересек страну Хатти и заглянул в крохотную Митанни. Повсюду он изучал местное Искусство, обменивался знаниями с местными магами… их везде было немного, даже все вместе взятые, эти страны не могли сравниться с Шумером. Но кое-что Креол все-таки почерпнул и у них, в каждом краю хоть что-то да записал в свою книгу.

Был месяц бараг-заг-гар-ра 6871 года от Великого Потопа, когда Креол вернулся в Шахшанор. Там мало что изменилось за два года. Правда, едва хозяин переступил порог, сработали сразу два отложенных проклятья, от Троя, но Креол ожидал чего-то подобного и без труда разобрался.

А вот с плохими новостями разобраться оказалось труднее. За время отсутствия Креола сразу два его друга покинули бренный мир. Хе-Кель умер, а Мей’Кнони… услышав, что сталось с ней, маг так и сел. Он дважды переспросил принесшего дурные вести мага, но тот лишь мрачно кивал. Шутками тут и не пахло, да и не любил мастер Гвебе шутить.

— Все — чистая правда, Верховный, — говорил он. — Учитель умер в прошлом году, а еще за полгода до этого магистр Мей’Кнони… ушла в Лэнг.

— Понятно, — только и ответил Креол, подперев щеку кулаком.

Гвебе с беспокойством смотрел на Верховного мага. Сын Шамшуддина и ученик Хе-Келя, он прежде нередко посещал Шахшанор и помнил, сколь гневлив бывает его владелец.

Тот ожиданий не обманул. С минуту посидев молча, Креол вскочил, пнул отлетевшую к стене скамью, расколотил дорогую стеклянную вазу и взревел:

— Да какого хера?!

Гвебе замер, стараясь не дышать. Он дождался, пока ярость архимага стихнет, и осторожно протянул табличку.

— Магистр Мей’Кнони оставила тебе послание, Верховный, — сказал маг.

Креол вырвал табличку и пробежался глазами по клинышкам. Мей’Кнони писала, что решение далось ей непросто, но выбор она сделала твердый. Алгор предложил почти неограниченное бессмертие на весьма выгодных условиях, и контракт уже подписан, так что назад не повернуть.

Странным образом у Креола внутри опустело. Улетая из Шумера, он думал, что тут его ничто не держит, что он не оставляет за спиной ничего ценного. Но вот, он вернулся, и оказалось, что кое-что все-таки оставлял… и это кое-что за время отсутствия пропало бесследно.

— Какие еще новости? — угрюмо спросил он. — Умер кто-нибудь еще, кого я знаю?

— Нет, Верховный, больше никого. Мой старший брат, разве что, но…

— Который?

— Хабтаммамед.

— Сын Бикили? — неожиданно вспомнил Креол. — Сколько ему было?

— Пятьдесят семь, Верховный.

Креол хмыкнул. Из несметного множества детей Шамшуддина магами стали шестеро, но самый старший сын оказался бесталанен и занялся торговлей. Сколотил недурной капиталец, как слышал Креол… но это и все, что он о нем слышал.

И Хе-Кель ведь тоже продолжил себя в детях, и двое из них стали магами. И даже у гнуснейшего из гнуснейших Мешена’Руж-ах есть потомство, в том числе один маг, недавно ставший магистром.

При этой мысли чело Креола помрачнело пуще прежнего. Он встал и заглянул в клепсидру, поплавок в которой качался у восьмого часа. Ох уж эта новомодная придумка — никакой магии, любой кузнец может сварганить. Всего-то и нужно — размеченный сосуд с отверстием у самого дна, да раб, что дважды в день будет заполнять его водой.

— Разделишь со мной трапезу? — предложил Креол сыну Шамшуддина.

На следующий день он слетал в Вавилон. Разобрался с делами Гильдии и встретился с царевичем Лугальбандой, что после войны с Та-Кемет окончательно стал императором во всем, кроме названия. Созвал ковенант, что в его отсутствие не мог собраться легитимно, и посвятил троих подмастерьев в мастера, а одного мастера в магистры.

— Почему так мало? — недовольно спросил Креол. — Меня не было два года — я думал, что Шедевры приготовит человек десять.

Ответом было молчание. Сегодня с трудом удалось достичь кворума — всего шесть магистров из тринадцати и три архимага из четырех. Хиоро за время отсутствия Креола тоже отбыл в странствия — куда-то в свои родные края. В отличие от Шамшуддина и Хе-Келя, Хиоро мало рассказывал о себе, и Креол знал только, что он сирота из северных земель, а в детстве бродяжничал, пока его не подобрал архимаг Бизаль.

Забавно. Креолу вдруг подумалось, что среди его друзей совершенно нет чистокровных шумеров. Шамшуддин — сын кушита Бараки, Мей’Кнони — тоже кушитка, Хе-Кель — сын та-кеметца Рахотепа, Хиоро вообще непонятно кто. Даже вонючий Мешен’Руж-ах хоть и родился в Шумере, но по крови мелушец, происходит из Хараппы… хотя он-то Креолу уж точно не друг.

Маг отшвырнул лепешку, в которой снова оказались гвозди, и Мешен’Руж-ах огорченно поджал губы. Креол ему даже ничего не сказал — старому маскиму все равно недолго осталось, он скоро лопнет и забрызгает все дерьмом.

Кто вот только его заменит? Креол смотрел на присутствующих магистров и перебирал отсутствующих… кто из них когда-нибудь будет помазан в архимаги? Акосов, разве что, да и то сомнительно.