Шумерские ночи. Том 3 (СИ)

— Невероятно, — сказал Кащей, поглядывая на Мей’Кнони. — Какое прекрасное создание. Я счастлив, что мне выпала удача его здесь увидеть.

— Ага, — кивнул Креол, уходя в другие кусты. — Пойду до ветру.

Мей’Кнони не отказала им в гостеприимстве. Она разделила трапезу и с Креолом, и с Кащеем, и даже с Хубаксисом, хотя вот с ним — без удовольствия. Творить еду она умела прекрасно, это получалось у нее даже лучше, чем у Креола, так что посидели хорошо.

— Кора Мирового Древа, говоришь, — задумчиво молвил Креол, ломая свежую лепешку. — А зачем она тебе?

— Сама пока не знаю, — ответила Мей’Кнони. — Я просто пытаюсь найти что-нибудь интересное… что-нибудь полезное… что-нибудь, что продлит жизнь. Даст вечную молодость.

— Зачем? — пожал плечами Креол. — Мы и так молоды.

— Креол, мне пятьдесят четыре, а тебе шестьдесят семь. Мы стареем. Мы не вечно будем живы.

— Стареем?.. Мей, ты выглядишь от силы на тридцать.

— Ну да, а в сотню буду выглядеть на пятьдесят. Или даже на сорок, если смогу усовершенствовать заклинание. Но рано или поздно я все равно превращусь в дряхлую старуху. Я не хочу.

Креол поморщился. Сам он не придавал этому значения — из-за проклятой сделки с Элигором ему все равно нельзя продлевать жизнь дольше определенного. Но… да, почти все маги так или иначе стараются отложить смерть, потому что никому, конечно, не хочется в Кур.

— Эти края напоены магией, — сказала Мей’Кнони. — Киннамолг гнездится здесь, потому что вода в озере волшебная.

— О да, я слышал, — кивнул Кащей, доставая из дорожной сумы мех с вином. — Вот это я приберегал на особый случай, но вряд ли мне еще доведется встретить на пути такую красивую женщину, так что случай воистину особый!.. а в чем волшебство этого озера?

— Если попросить, оно покажет, какой смертью ты умрешь, — тяжело произнесла Мей’Кнони. — Я видела в нем смерть от старости, Креол. Видела себя дряхлой старухой.

Креол и Кащей разом встрепенулись. Им стало интересно. Не сговариваясь, маги зашагали к берегу, благо луна была полная, и озеро отражало все даже лучше, чем днем.

— Озеро-озеро, какой смертью я умру? — жадно спросил Креол, наклонившись над водой.

И… ничего не изменилось. Он по-прежнему видел только свое отражение и больше ничего.

— Пф, волшебное озеро, тоже мне, — фыркнул Креол. — Везде вранье… а ты что-нибудь увидел?

Кащей стоял озадаченный. Он задал вопрос одновременно с Креолом, и, кажется, что-то все-таки увидел, потому что на его лицо легла тень. Богорожденный секунд десять размышлял, а потом сказал:

— Сам не пойму, что я увидел. Чушь какая-то.

Мей’Кнони встретила их понимающей улыбкой и разлитым по чашам вином. Она сказала, что уже года три ищет способ не просто замедлить увядание и оттянуть смерть — это может любой маг! — а остаться молодой навечно, навсегда, до конца времен. Здесь, в лесах Каджети, она экспериментирует с водой из волшебного озера, с древесиной птицы киннамолг, с еще кое-какими редкостями, что встречаются только в этих краях.

— Еще, мне говорили, где-то здесь живет колдунья, что растит яблоки вечной молодости, но ее я отыскать не сумела… — вздохнула магесса.

— Так этому горю я помогу! — оживился Кащей. — Знаю я ту колдунью. Сам к ней путь держал, да не спешил — бабуська она злая да жестокая, людей с костями в котле варит.

— Далеко отсюда? — лениво спросил Креол.

— За день дойдем.

Мей’Кнони нахмурилась. Она не была так легка на подъем и не любила на ходу менять планы, срываться куда-то просто потому, что кто-то что-то сказал.

Но с другой стороны — здесь она почти закончила. Осталось дождаться, пока птицы полетят за материалом для новых гнезд, но это случится еще не сегодня.

И Креол с Кащеем без труда ее уговорили. Креол даже великодушно одолжил ей своего джинна, велев тому остаться у озера и проследить за птицами, буде те снимутся раньше времени, или они трое неровен час задержатся.

Хубаксис уныло пообещал, что все исполнит точь-в-точь.

— Почему я не слышу радости в голосе? — осведомился Креол. — Я дал тебе возможность побыть полезным. Радуйся, раб.

— Радуюсь, хозяин, — совсем кисло ответил джинн.

Три мага вышли на рассвете. Кащей, в общем-то, уже исполнил, что обещал Креолу, и мог пойти своей дорогой, но он отчего-то увязался за шумерами. То ли ему просто было скучно, то ли так уж понравилась Мей’Кнони.

Теперь он не расспрашивал Креола о Дланях и других достижениях Гильдии, а увлеченно беседовал с новой приятельницей о ее изысканиях. О Мировом Древе, и о птице киннамолг, и о всяком прочем. Сам ей рассказывал что-то веселое, и Мей’Кнони заливисто смеялась, а Креол молча шагал впереди.

Его почему-то это все ужасно злило.

Буки постепенно сменялись дубами, лес становился все гуще и темнее. Каджи в эти места не заглядывали, тут обитали другие создания, и водились такие звери, каких нигде больше и не встретишь.

Все чаще встречались и магические растения. Мей’Кнони узнавала их, называла по имени, показывала Креолу и Кащею.

— Это дерево гофер, — говорила она. — А это птицемлечник… трава аир… о, живое Дерево Души! Мы хорошо сделали, что пришли сюда… ничего, если я нас немного задержу?