Шумерские ночи. Том 3 (СИ)

— … Когда я только появился на свет, в мире было больше и магии, и чудовищ, и нелюдей, — качал головой он. — Не так чтоб уж намного больше, но больше, друг. А знаешь, сколько осталось в мире стран вроде Каджети — чтоб принадлежали не людям?

— Одна? — предположил Креол.

— Нет, пока есть и другие. Я был в стране длинноносых тэнгу, был в подземном княжестве нагов, был на острове бесей-ракшасов и был в скрытом под холмами царстве эльфов. Еще, говорят, где-то за великой водой есть страна двуногих ящеров, а где-то к западу от страны пирамид — страна псоглавцев.

— Об этих я слышал, — припомнил Креол.

— Многие слышали, а никто не видел. Они все маленькие, эти страны. Последние осколки допотопных народов. И с каждым веком усыхают, как лужи в жаркий полдень.

Со всяких тварей, до которых Креолу дела особо не было, беседа вновь свернула к Искусству. Кащей охотно поделился тем, что повидал у тэнгу, нагов и ракшасов, но он не так уж много у всех них перенял. Так, фокус-другой, ничего особенного.

— Самая сильная магия в мире — у вас, шумеров, — охотно признал он. — В вашей древней башне издревле сидят самые могучие кудесники. Мне рассказывали о ваших Дланях, коим нет равных.

— Это так, — согласился Креол. — Длани — наша гордость.

— Их же всего девять, да? Я слышал про Длань Инанны, Адада, Шамаша, Ану, Энлиля… что там еще есть?

— Еще Мардука, Таммуза, Эа и Нергала.

— Что они делают?

— Длань Мардука — против демонов… сильнейших из них. Длань Таммуза защитит целый город. Длань Эа сотворит Ме. А Длань Нергала поднимет мертвецов.

— Мертвецов?.. — вскинул брови Кащей. — И всего-то? Я умею поднимать мертвецов, дело нехитрое.

— Одного-двух — нехитрое, — фыркнул Креол. — Длань Нергала поднимает мертвецов тысячами. Целыми армиями. Причем это может быть нежить старшая и даже высшая… правда, эти тебе подчиняться не будут.

— Ах-ха-хах!.. — рассмеялся Кащей. — Вот уж радости-то с них будет!.. Но любопытно, любопытно. Расскажи побольше, все равно как-то надо путь коротать.

В отличие от многих членов Гильдии, Креол не видел смысла таить знания. Что ему беды, если кто-то другой выучится тому, что умеет он? У Креола от того не убудет. И пока они с Кащеем шагали по тропе, пока сначала спускались с горы, а потом шли по лесистому ущелью, Креол охотно рассказывал, что для Длани Нергала нужно, как верно ее применять, чего опасаться в процессе…

И так, слово за слово, двое случайных знакомых добрались в конце концов до озера, которое молва нарекла волшебным. Со всех сторон его обступали вековые буки — гордые и стройные, с толстыми стволами-колоннами и начинающими желтеть листьями. В горы Каджети осень приходит раньше, чем в благословенный богами Шумер.

Оно было не слишком велико, это озеро. С водой чище слезы, оно казалось зеркалом, что боги уронили с небес. Царило безветрие, и блестящая гладь идеально отражала деревья, птиц, заходящее солнце.

Креол опустил сложенные лодочками ладони и напился.

Да, здесь водилась птица киннамолг. Повсюду были их гнезда, а в воздухе летали и они сами. Черно-белые, похожие на чаек, но с алыми грудками, волшебные птицы голосили на все лады, встревоженные появлением людей.

И эти вопли оказались услышаны. От одного из деревьев отделилась ладная фигурка. Женщина в широком длинном одеянии и струщемся покрывале-плаще прошагала по воздуху, как по земле, и склонила голову набок.

— Ба-ба-ба, неужто это сам архимаг Креол, — произнесла она негромко. — Какая неожиданная встреча.

Креол скрестил руки на груди. Ладно, Мей’Кнони жива и ее явно не требуется выручать ни из какой беды. Ладно, он проделал весь этот путь зря.

Они не виделись с прошлого года, но Мей’Кнони ни капельки не изменилась. По-прежнему высокая и стройная, с безупречными чертами лица, она сразу приковала взор Кащея.

— О госпожа моего сердца, я двое суток шагал пешком, чтобы сказать одно слово, и это слово: восхищен! — шагнул вперед он.

— Понизьте голос, — велела Мей’Кнони в ответ. — Лучше молчите. Киннамолг очень пуглив.

— Тебе же нужны только гнезда, — пожал плечами Креол. — Вот они.

— Мне нужны не гнезда. Я пытаюсь понять, откуда киннамолг берет для них материал. И… я уже поняла. Почти.

Креол поглядел с удивлением. Правда, поняла? Многие маги пытались это разгадать.

— Это кора Мирового Древа, Креол, — сказала Мей’Кнони. — Я жду, когда молодые пары сформируются и отправятся за материалом для собственных гнезд. Это случится со дня на день.

— Как мы вовремя, — хмыкнул Креол. — Ты же не против компании?

Мей’Кнони разбила лагерь не на самом берегу озера. В нем, оказывается, жило чудовище, что-то вроде водяного дракона. Днем оно не показывалось, но по ночам выползало на берег и хрустело улитками.

— А почему тогда его надо бояться? — не понял Креол.

— Его не надо бояться, — поморщилась Мей’Кнони. — Его не надо трогать, Креол. Он, может, последний в своем роде. И он пугливый, боится людей и каджи.

В зарослях рогоза зашуршало. Оттуда робко высунулась башка с длиннющими усами и крохотными рожками. Длинный язык с присосками протянулся к стеблю и схватил слизня.