Шумиха! Катящиеся бутлеги (ЛП)

Силард говорил, точно зачитывал текст с экрана немого кино, прокручивающего у него перед глазами сцены из далекого прошлого.

— И ты смеешь причислять себя к моим товарищам?..

— Ты пожелал «знать все о бессмертии». Нам дали чашу с эликсиром, и мы честно его разделили… Это стало началом нашей новой жизни. А затем тебе открыли формулу его приготовления! Тебя наделили правом распространить бессмертие на земле! — в порыве старой зависти к Майзе из-за выпавшей ему великой чести Силард невольно повысил голос, но немедленно взял себя в руки и, тряхнув головой, продолжил уже спокойно. — Но ты… Ты на следующее утро вопреки всякому здравому смыслу заявил вдруг, что навсегда оставишь это знание в тайне… Уж сегодня я наконец получу от тебя объяснения, Майза. Я поначалу думал, что ты просто хотел остаться единственным его обладателем… Но ты, похоже, возненавидел бессмертие как таковое…

Несмотря на требовательный тон Силарда, Майза ответил тихо и неторопливо, словно ему действительно было важно, чтобы его поняли.

— Причин несколько… Во-первых… Из-за изъяна этого бессмертия…

— Изъяна?

— Это бессмертие… предполагает, что его обладатели могут поглощать друг друга…

— Хм… Но ведь Дьявол придумал эту систему ради нашего же удобства?

— Нет… Эта система обязывает нас к истреблению себе подобных… вне зависимости, ненавидим мы или любим друг друга… Воистину дьявольский замысел… Подумай сам, ты же хочешь избавиться от меня и других алхимиков, потому что ощущаешь от нас угрозу, не так ли? В этом все и дело. Избавившись от страха естественной смерти, мы стали еще сильнее бояться смерти как таковой. В каждом из бессмертных пробуждается желание оказаться тем самым, последним. А представь, что нас много, и кто-то один не справился с этим страхом? Все начнут друг друга подозревать, и это неизбежно выльется в массовую бойню бессмертных.

Силард молчал.

— А взять влюбленных… Когда ты целую вечность кого-то любишь, наверняка рано или поздно ты захочешь узнать об этом человеке все… Любит ли он или она тебя?.. Абсолютно все… И ведь это так просто… Достаточно всего лишь поглотить… Что если кто-то не удержится от соблазна?..

— Если они настолько идиоты, то им самая дорога поглотить друг друга и избавить мир от своего присутствия.

— Не знаю, не знаю… Сейчас все это может казаться надуманным… Но если мир заполонят бессмертные… Нормы морали, религии и законы — все ведь в конце концов станет однообразным по всей планете… И когда-нибудь кому-нибудь обязательно придет в голову мысль, что «если я поглотил чьи-то знания, получается, этот человек продолжает жить внутри меня»… Я не против наступления подобного будущего, если это станет результатом естественного хода событий… Но становится его причиной не желаю. Я слишком люблю этот мир.

— Хм. Что ж, в таком случае, я тебя обнадежу. Я не собираюсь наделять этой силой всяких глупцов…

— Но основная причина, — перебил его Майза твердым, не терпящим возражения тоном, — это из-за таких мерзавцев, как ты!

— Господин Силард ради новых знаний начал поглощать на корабле своих же товарищей-алхимиков… Спутав с Майзой, он поглотил его младшего брата… Сразу после этого оставшиеся в живых алхимики окружили его, и господин Силард прыгнул в море… Корабль прибыл в Нью-Йорк… Господин Силард тоже, не погибнув, достиг американского побережья…

Фиро с головой ушел в рассказ Эннис, открывший ему целый мир, о существовании которого он даже не подозревал. До того момента ему и слово «алхимик» слышать не приходилось, а история о бессмертных вообще звучала безумно, но, вспомнив изрешеченного пулями, но продолжающего улыбаться Силарда, он заставил себя в нее поверить.

Хотя бы теперь стало ясно, почему прошлым вечером с рубашки Майзы пропала кровь. Кивнув про себя это мысли, Фиро, не выдержав, перебил девушку:

— Пожалуйста, не называй его «господином». Кто он тебе вообще?

Выражение на лице Эннис еще сильнее омрачилось.

— Наверное… меня можно назвать его частью.

— Но я не понимаю… Зачем тебе формула эликсира бессмертия? Ты же так только увеличишь число своих потенциальных убийц… — держась на безопасном расстоянии от Силарда, задал Майза логичный вопрос.

— Гомункул Парацельса мог жить лишь в своей колбе.

— Что?..

Имя Парацельс было знакомо Майзе. Это был знаменитый на весь мир алхимик, которому, как считается, удалось создать искусственную форму жизни — «гомункула», маленького человечка, способного существовать лишь внутри своей колбы.

Правда это или нет — неизвестно: гомункул бесследно исчез после смерти Парацельса.

— Совершенный гомункул с самого своего рождения обладает знанием обо всем на свете. Ради этого абсолютного знания мы, алхимики, и пытались его создать… Пусть это не по твоему профилю, но основы ты должен знать, — в отличие от Майзы, Силард говорил легко и непринужденно. — На самом деле я тоже изначально специализировался на другом, но среди поглощенных мной знаний были весьма продвинутые исследования в этой области… Вот я и решил их продолжить.