Шумный дух войны (СИ)

   Сам Тацуки встал у моей каюты, я, не включая света, устроился на кровати и сильно нервничая, достал компас. Но Жюстина была на месте, и дальнейшее было делом несложной техники. Два выстрела пушки Сего означали две потопленных подводных лодки, о чем мне сообщил Тацуки, осуществляя обратную связь.

   - Капитан Сакэ вызывает тебя к себе! - Тацуки светился от счастья.

   Улыбающийся Окубо ждал нас у дверей каюты, внутрь вошли вместе. Атмосфера здесь была теперь совсем иная, для полноты праздника не хватало разве что бокалов с шампанским. Офицеры, включая радостного Токунагу, поздравляли Сего, и чуть меньше Тацуки, хлопая их по плечам и спине и поглядывали на меня уже без насмешливых улыбок, а с интересом и любопытством. Меня провели к столу, Токунага обратился ко мне с поздравительной и благодарственной речью, после чего поинтересовался, последует ли продолжение банкета.

   - Конечно, но надо подойти ближе, отсюда мы и близко не добьем до остальных кораблей.

   - Через четыре часа мы будем на месте. Будьте готовы открыть огонь через три с половиной!

   - Всегда готов..., - вяло прикольнулся я.

   Меня напрягала двусмысленность ситуации, с моим собственным участием в потоплении японских крейсеров и эсминца. Я сам стремился доказать правильность версии разведки, и теперь, потопив две американских подводных лодки сделал это окончательно. И это было необходимо для подтверждения моей ценности для японцев, но при этом делало меня виноватым в тяжком преступлении против них. И если военное командование могло из стратегических соображений закрыть глаза на мою вину, перекрывая это полезностью, то средние и младшие офицеры, возможно, имели другую точку зрения.

   Сейчас они пока не связывают со мной инцидент, приведший к войне, веря в официальную версию вины американцев. Но это пока, а затем, когда история о сегодняшней меткой стрельбе станет широко известна, найдутся умники, которые сложат дважды два, или пойдут утечки из кругов разведки, или из штабов. Вот тогда наверняка найдутся офицеры, желающие отомстить мне за гибель друзей, и не прилетит ли мне в спину самурайский меч? Над всем этим стоило хорошенько подумать, и срочно принимать меры предосторожности.

   А пока линкор "Нагато", флагман Императорского флота Японии, в окружении трех крейсеров и четырех эсминцев на предельной скорости рвался сквозь ночь на юг, навстречу флоту американскому, туда, где во тьме прятались беспомощные авианосцы, охраняющие их грозные линкоры и крейсеры, и рыскали особо опасные до рассвета эсминцы и подлодки.

   - Ни в коем случае не следует подпускать эсминцы и подводные лодки на расстояние торпедного выстрела, ты должен заранее предупредить нас об их приближении, - внушал мне основы ночной тактики морского боя капитан Токунага.

   - Мы потопим их из-за линии горизонта, с тридцати восьми километров, - заверил я.

   - А вот этого делать не стоит, - охладил мой пыл командир японского флагмана, - это насторожит остальные американские корабли, и заставит их быть внимательными.

   - Эта внимательность им никак не поможет, мы и их накроем с такого же расстояния, прежде чем они смогут нас увидеть. Вы, господин капитан, рассуждаете так, как будто нам предстоит равный бой с сильным противником, на самом деле, мы ворвемся в логово врага, как лиса в курятник, от них только перья полетят!

   Офицеры заулыбались, несмотря на мое не слишком уважительное поведение в отношении их командира.

   - Я боюсь только, что они разбегутся в разные стороны, и нам будет нереально отловить их за ночь...

   - Артиллерийские корабли будут защищать авианосцы, пока те не ушли, - возразил капитан, - но удрать они могут, скорость авианосцев выше, чем у "Нагато", пусть и не намного. Тебе нужно наблюдать за флотом противника и сообщать мне о его перемещениях.

   - Поэтому, господин капитан, я бы пошел к себе в каюту, и было бы идеально, если бы под рукой у меня был телефон.

   Диана мирно спала в своей кроватке, надежно изолированные уши не отреагировали на грохот недавних выстрелов, и это было замечательно. Я опять устроился с компасом на кровати, Тацуки торчал за дверью в роли посыльного, а вскоре мне занесли телефон, протянув по коридору временный кабель, после чего мой переводчик ушел к другому концу телефонного кабеля, и я даже не знал, где он находится.