Шура. Париж 1924 – 1926

– Не знаю, несколько машин просто проехали мимо. Они словно не увидели меня.

– Скорее, заметили, но уже направлялись по другому вызову.

– Я так рада тебя увидеть!

И правда, когда они виделись в последний раз, на парижском вокзале, Гайто был бездомным и безработным, а поэтому мысль о том, что у него теперь хотя бы есть работа, порадовала Шуру. Гайто тем временем завел машину и поехал.

– И я рад тебя увидеть. Что ты здесь делаешь?

– Я была в храме Александра Невского.

– Надеюсь, твои молитвы будут услышаны.

– И я на это надеюсь.

Шура хотела поскорее вернуться к своей повседневной жизни и оставить кошмар позади.

– Как давно ты работаешь в такси? – поинтересовалась она.

– Совсем недавно. Но вообще-то я уже работал водителем раньше, так что, можно сказать, вернулся к истокам.

– Знаешь, Коля и Вова тоже работают в такси, в Ницце, – сказала Шура, помня то, что брат рассказал ей про стесненное положение Гайто.

– Да, в нашу последнюю встречу ты упомянула, что едешь к ним. Как дела у Володи?

– Неплохо. Ну, насколько это возможно…

– Я тебя прекрасно понимаю.

– Они работают в одном такси, но в разные смены.

– Они бывают в Париже? Я очень хочу увидеться с Володей.

– К сожалению, нет. Мы все очень много работаем и никак не можем увидеться.

– Если ты теперь клиентка IRFE, то, должно быть, хорошо зарабатываешь.

Шура искренне рассмеялась.

– Какой же ты наивный, Гайто Газданов! Я не еду туда за покупками, я там работаю.

– Прошу прощения! – смущенно сказал Гайто.

– Ерунда! – махнула рукой Шура. – Все в порядке, я люблю свою работу.

Затем, вспомнив новогодние планы Люсии, Шура прибавила:

– У тебя есть какие-то планы на Рождество?

– Да, разумеется, есть, – серьезно ответил Гайто, словно его планы и правда были очень важными. – Я работаю.

– Очень жаль, – расстроенно сказала Шура. – Иначе я бы пригласила тебя к нам.

– Ты очень добра, как всегда. Но я не могу. Мы все решили еще несколько недель назад.

– Разве тебя никто не может подменить? Хотя бы на час или два?

– Я сам за себя, – улыбнулся Гайто. – У большинства моих коллег есть семья, друзья или возлюбленные. Я вызвался помочь им.

– Понимаю.

Такси тем временем добралось до IRFE. Шура открыла сумочку, но Гайто вежливо возразил ей:

– Нет, не нужно. Сама мысль о том, что я могу взять с тебя деньги за поездку, обижает меня.

– Но, Гайто…

Молодой человек вышел из автомобиля и подал Шуре руку. Та все еще пыталась придумать, как расплатиться с другом и не задеть его чувств.

– Гайто, я так не могу…

– Перестань!

– Большое тебе спасибо! Ты меня очень смутил…

Гайто стоял, а снег падал на его лицо и его волосы, превращая мужчину в героя, сошедшего с полотна русских художников.

– Я просто благодарю старого друга, – сказал он, не отпуская руку Шуры.

– Но меня ведь не за что благодарить.

– Ты ошибаешься. Ты так тепло встретила меня в тот день на вокзале… А сегодня пригласила отпраздновать с вами Рождество… Это очень важно для меня. Спасибо!

Шура почувствовала, как порозовели ее щеки.

– Тебе спасибо. Надеюсь, мы еще увидимся.

– И я. Давай заходи, не то замерзнешь.

Шуры улыбнулась и направилась к зданию. Почти дойдя до входной двери IRFE, она повернулась и воскликнула:

– С Рождеством, Гайто!

– С Рождеством, Александра Верженская! – с энтузиазмом помахав рукой, ответил он.

И вновь, пообещав однажды встретиться, они не обменялись ни адресами, ни номерами телефонов. У Шуры не было возможности подумать над этой странной ситуацией. Когда она вошла в IRFE, модный дом был охвачен суетой надвигавшихся праздников. Все с предвкушением ждали 7 января – модели весело расхаживали по комнатам, шелестели юбки, гладились ткани. Юсуповы решили закрыть IRFE на несколько дней, и все с радостью предвкушали выходные дни.

Элегантные новогодние украшения, которые княгиня Ирина сделала лично в середине декабря, уже создавали в помещении теплую, гостеприимную и праздничную атмосферу.

Князь Юсупов тем временем открыл филиал IRFE в курортном городе Ле-Туке. Его управляющей стала Антонина Рафаиловна Нестеровская – бывшая балерина и жена князя императорской крови Гавриила Константиновича. Вскоре после этого открылся лондонский филиал на Беркли-стрит, которым управляла изысканная англичанка – миссис Энсил. За ним последовал филиал в Берлине, в доме Радзивиллов на Паризерплатц.

Влияние модного дома дало князю Юсупову возможность продемонстрировать свой изысканный вкус и художественный талант в различных сферах. К примеру, сотрудничая с бельгийским бароном Эдмондом де Зюиланом, Феликс открыл магазин фарфора на улице Ришенпас – соседней с Дюфо, где располагался IRFE. Он также принял участие в оформлении трех парижских ресторанов: «Ла-Мезонетт» госпожи Токаревой на улице Монт-Табор, «Лидо» с фресками на сюжеты венецианского карнавала работы Шухаева на той же улице и «Мон-репо» на авеню Виктора Гюго, спроектированного в русском крестьянском стиле.