Шурка

Мальчики торопливо ставили в проходы высокие лавки, скрипучие табуреты. Наконец-то заиграла музыка, закрутился мультфильм. Усталый Шурка прислонился к стене. Дивился, как по морям-океанам плавают огромные корабли. Вдруг лента перестала крутиться, зрители повернулись к кабинке завклуба. Тот чуть слышно выругался, слегка прихрамывая, направился к щитку. Но, рыжий Гришка опередил его. Тихон истошно завопил: – Не тронь малец… под напряжением!

Но Гришка не слышал. Открыл щиток. Казалось, страшное мгновение длилось вечность. Раздался громкий крик и детский плачь в глазах зрителей застыли ужас и боль.

Тревожно тикали старые часишки. На печи охал дед Яков, ревели Маруся с Татьянкой, перед иконами застыла мать. Шурка открыл глаза. В ушах противно звенело, старый полушубок щекотал пятки. Хотелось пить.

– Мамка, что было в клубе? – пропищал мальчик, морщась и облизывая бледные губы. – Пошто ревёте?

– На радостях, что ты жив. Ничего, поправишься, – мать опустила голову на подушку и разрыдалась. – Что помнишь, сынок?

– Ой, мамка… Гришка побег к щитку, – вздохнув, Шурка медленно закрыл глаза, – больше ничего не помню.

– Спи-спи сынок! Ну и ладно, что не помнишь, – сквозь слёзы мать пыталась улыбнуться. – Всё будет хорошо. Поправляйся.

Шурка метался: «Гришка… Гришка… не тронь». Очнувшись, лежал с потупившимся взглядом, испариной на лбу и бледными губами. Ждал друзей, но никто не пришёл. Неужели о нём позабыли?!

– Деда, слышь! Сходи к Гришке, Мишке. Покличь их. Деда, хочу их увидать. Можно? – пропищал мальчик, опираясь на трясущиеся руки. Огляделся. Испуганно вытаращив глазёнки, на сундуке всхлипывали Маруся и Татьянка. Шурка показал им язык и натянуто улыбнулся. С радостным визгом сестрёнки подбежали к нему, защебетали о пушистых цыплятах, слепом щеночке и новой кукле.

– Эка, кого кликать-то? Все хворые по домам валяются! Такое пережить, страху натерпелись ребятки! А Гришка больнице, Тихон тоже, – дед подошёл к иконам, перекрестился и прошептал молитву: – Выздоравливай, внучок.

– Дядя Тихон не разрешал открывать щиток, а Гришка побег, – уронив голову на подушку, Шурка зарыдал. Скрипя зубами, накрылся одеялом.

Дед отвернулся. Кряхтя и кашляя, вышел в сени. Дверь тихонько скрипнула. Мальчик заснул. На огромной птице летал над ромашковой поляной. Противно гогоча, мимо пронёсся рыжий Васька, следом Гришка с Мишкой. Все скрылись за пушистыми облаками. Шурка хотел их догнать, но свалился на землю. Странный сон. Друзья его бросили? Как так? Закричал, резко проснулся. Подскочил, потные волосы прилипли к лицу, от испуга перехватило дыхание. Напуганная Маруся тихонько захныкала: – Шурочка, не плачь! Слышишь?! Не реви…

– Ой, маманя! Послушай! Страшный сон приснился, – всхлипнул Шурка, боязливо озираясь по сторонам.

Уже стемнело. Пахло гречневыми блинами и пареной тыквой, в печи потрескивали дрова. Маруся негромко что-то напевала, в сарае дед Яков стучал железным молотком. Нет! Реветь нельзя! Маруся и Татьянка редко ревели. И он не рёва. Хотя, иногда слёзы сами щекотали лицо. Ничего, скоро выздоровеет и побежит в первый класс. Эх, как жаль, что мечта о школе не сбылась. Всё равно, хочется поплакать, совсем немножечко. Но он не будет.

Шурка не пошёл в первый класс

Первого сентября Шурка не пошёл в школу. Положил голову на подоконник, тихонько вздыхал про себя. Эх, когда врач разрешит пойти в школу?! Помниться, тётенька в круглых очках и белом халате долго качала головой, хмурилась и шушукалась с матушкой в задней избе. Подошла к кровати, ласковым голосом огорошила, что нужно много спать и есть. А когда выздоровеет, можно думать об учёбе. Наверное, не скоро. До сих пор кружилась голова, перед глазами прыгали стол, зеркало, печь. И парное молоко пить не хотелось, надоел куриный бульон.

На печи сопели дед и Татьянка, Маруся крутилась перед зеркалом: – Слыхала от Нюры, в школе двойки ставят. Её мать лупила за двойки…

– Ну и что. Нюрка глупая, вот двойки домой приносит, – Шурка вытер глаза кулачком. – Мишке сивому нравится учиться. А я что, хуже него?!

Хотел добавить, что Мишка даже тетрадки с пятёрками показывал, но промолчал. Скрипнула входная дверь. В избу вошла учительница Александра Васильевна, протёрла запотевшие очки: – Здравствуйте! Взрослый кто есть?

– Есть! – нехотя Шурка оглянулся, почувствовал, как похолодело в животе, сердце бешено забилось, – дед на печи.

Учительница присела на краешек сундука. Маруся с Татьянкой окружили гостью: Татьянка протянула голубую ленточку, Маруся боязливо дотронулась до кожаной сумки и тотчас отпрянула.

– Саша, принесла букварь. Выздоравливай, – учительница заплела косичку Татьянке, погладила Марусю по голове: – Красавицы…

Маруся открыла букварь: – Шурка! Какие причудливые буквы-закорючки, цветные картинки! Глянь… девочка с куклой… цветочек… птичка на веточке…

– Умею читать. Не нужен букварь, – Шурка шмыгнул носом. Он хотел учиться в школе, а не разглядывать картинки!

Учительница сняла очки: – Почитай сестричкам…