Шурка

Повсюду бело! Вспаханное поле под снегом, припорошенные берёзовые лесополосы, зелёные ёлочки с пушистыми лапами. Старенький грузовичок подъехал к низенькой избёнке с маленьким палисадником! На оконцах шевельнулись занавесочки в мелкий цветочек, выглянули сестрёнки и тут же пропали.

– Сулка! Сулка плиехаль, – в сенях радостно прыгала и хлопала в ладошки Татьянка, молчаливая Маруся сияла рядом с плачущей матерью, дед сидел на сундуке: – С возвращением!

– Горемыка ты наш, – отец приподнял сына на печь, потрепал его по пшеничной шевелюре, подмигнув дочкам: – Приглядывайте за братом.

– Набегался уже, – в седую бороду усмехнулся дед, заботливо укрывая Шурку одеялом. – Бежать куда? Некуда… и я пригляжу.

Визжа, девочки стянули с растерянного брата кроличью шапку и курточку, гладили за бледные щёки: «Шурка! Шурка! Шурка! Пиехал!» Взахлёб поведали о тряпичной кукле, соседской кошке и рыжей соседке Глаше. Переглянувшись, нацепили шерстяные носки.

Хорошо дома! Сладко потянулся, втянул носом родные запахи сухих трав и крякнул от удовольствия. Как прежде, по утрам матушка копошилась у печи, в избе пахло гречневыми блинами, пшенной кашей с тыквой и овсяным киселём. Шурка слушал завывание ветра в трубе, много спал.

Как Шурка спас сестрёнку

Шурке приснился странный сон. Вытянул из реки огромную рыбину, завернул в лист лопуха, еле-еле дотащил до дома. Откуда-то появился Васька конопатый, отобрал улов. Кулак застыл над головой. Шурка зажмурился… проснулся от своего крика… подскочил. Это был не сон. Рыжий Васька тарабанил по оконному стеклу, строил противные рожицы и как оглашённый орал. Его огромный нос расплющился по стеклу и оттого стал ещё больше, на перекошенном лице прыгали тёмные веснушки.

– Уходи! Я не боюсь тебя! – Татьянка подбежала к окну и сердито топнула ножкой. На её пухлом личике гневно сверкнули глаза. – Уходи отсюдова! Уходи!

– Испугался козявку! – Васька конопатый оскалился, противно гогоча. – Расплакался! Ха-ха-ха!

– По лбу сарахну! Погоди у меня, плохой дядя! Ша выйду! – Татьянка высунула язык, погрозив кулачком, выбежала из избы в шерстяных носочках, не обув галоши. Лязгнула железная щеколда, жалобно скрипнули ворота.

Избу сотряс грохот падающего ухвата и чугунка. Напуганная Маруся закричала: – Ой! Шурка! Проснись. Ну, проснись!

Сонный мальчик спрыгнул с печи, ринулся спасать сестрёнку. Следом бежала напуганная Маруся. Возле двора Татьянка хлестала веником хулигана, приговаривая: – Вот тебе… хулиган… вот тебе… не боюсь тобе.

Шурка обнял плачущую сестрёнку, спасая от Васькиного кулака. Хулиган шарахнул о забор, побагровев от ярости. К ним подлетела Васькина мать, с размаху огрела сына полотенцем: – Не смей! Ирод! В армию отправлю!

Неожиданно слегка покачнулась, медленно осела на пожухшую траву, стянув с головы платок, завыла в голос. Полная, с растрёпанными седыми волосами и синяками под глазами.

– Ну, мам, – Васька недовольно фыркнул, дрожащей рукой поправил кепку, растерянно озираясь по сторонам. – Из-за маленькой козявки… не хочу в армию!

– Ступай в избу, детка, – женщина гладила рыдающую девочку по растрёпанным волосам и целовала. – Не плачь, малышка… вот Ваське задам хорошенько…

– Плоучу хулигана, – Татьянка топнула ножкой, разжала кулачки: – Плохой дядя! Кака дядя!

Шурка обнял трясущуюся Татьянку: – Тише… тише… не плачь!

Веник упал в грязь. Хулиган свирепо сплюнул, чуть слышно ругнулся и поплёлся в сторону своей избы.

Подбежал Дед Яков подхватил на руки Татьянку: – Не трожь робёнка! Не трожь… малая ведь!

И понёс во двор. Следом вбежали Шурка и Марусей, с грохотом заперли засов. И облегчённо выдохнули. Вечером Татьянка лежала на печи, вздрагивала и сквозь слёзы приговаривала: – Не боюсь Ваську плохого.

Шурка гладил рыдающую сестрёнку. Жалко её. Храбрая Татьянка. Хоть и воет. Он бы не смог дать отпор хулигану, побоялся.

Ночью прибежала Васькина мать. Авдотья с дедом Яковом вздыхали, слушали и молчали. А та выла в сенях, жаловалась на сына и на свою горькую судьбинушку. До рассвета ворочалась на сундуке, поцеловала спящих детей и ушла в коровник.

Васька перестал горланить песни, вскоре уехал куда-то. Село долго гудело, как малышка Татьянка отлупила хулигана. Поговаривали, что нанялся на какое-то рыбацкое судно, плавал по морям.

Как Шурка проведал друга Гришку

Сёмка подбежал ко двору, перевёл дыхание, ухватившись руками за изгородь палисадника: – Шурка! Шурка! Слышь! Гришка приехал!

И помчался в сторону Гришкиного дома. Какая радость, друг выздоровел! Шурка спешно надел валенки, накинул полушубок, обернулся на окрик деда. Тот достал из комода деревянную птичку: – Погодь, вчарась смастерил. Пускай свистит от скуки.

Маруся выглянула из-за печи, стянув с головы белый платочек, протянула пирожки: – Пожуёте… с капустой и мясом. Ещё тёплые.

Шурка спешно завернул их в полотенце. Ох, как они чудно пахли! Спрятал свистульку в карман, пирожки запазуху и помчался к другу, на ходу застёгивая полушубок.

Возле Гришкиной избы топтался Сёмка: – Подсоби, ворота не отворяются…