Шуршание философа, бегающего по своей оси

В городе тишина колом, ещё кое-где кричат, но не так как раньше: везде шум был и перемешанные голоса, все за всех отвечали, теперь этого нет. Город заговорили – колдуны пришли, и все замолчали, сначала замолчали, потом вымерли, но не все. Остались изменённые люди: надели дома на головы и долго думали, пока не пришли к выводу. А когда пришли, то очень удивились – они никуда не ходили, но пришли. В этом была суть перемен: человек оказался наедине с самим собой.

Но Грэй не готов был об этом думать сейчас. У него был другой интерес – девушка. Вот и она. Сидит в комнате для разговоров – есть необязательно, можно просто приходить и разговаривать. Она в накидке, из которой торчит дерево-тело. Волосы широкие и во весь лоб. Лицо медленное, брови, глаза как сувенир. Сидит, подперев под себя ноги, спина и взгляд под прямым углом. Немного покачивается от стены. Видимо, надо дать знак, чтобы разговор начался, надо что-то сделать такое…

Грэй раскрывает руки и забирает в открытое пространство часть её туловища: нервная трубка вдоль позвоночника, кожа теплая, ровная текстура.

– Привет.

Теперь она больше похожа на живое, глаза сдвинулись, поползли по рукам, по звуку. Старается улыбнуться, губы растягивает – пока не симпатия, но рефлекс.

– Кто вы?

– Я записывался на свидание.

– Хорошо. Можете поцеловать меня в висок, и будем лежать как пара.

– Нет, я пришёл, чтобы… ну, как это… Я пришёл, чтобы распознать вас.

– Тогда вот.

Протягивает ему тетрадь. Никто никому не мешает. Грэй берет каталог тем и выбирает самую простую из «интеллектуальных»; ему не хочется много получить, он хочет только попробовать – житейская мудрость, философский подтекст. Сообщает ей номер, вынимает название из кавычек. Девушка раскладывает глаза по потолку и бормочет что-то, как будто заучивала. Потом набирает г о лоса в рот и говорит:

– Это были такие люди… Они жили на ветру и все выветрились.

– А мы уже начали?

– Да. Такие люди, из которых выветривались все качества и все принципы.

– Они могли бы носить скафандры.

– Они не знали причины, думали, что это обычная жизнь.

– А потом?

– Потом около их поселения обнаружили огромные завалы. И они твердели, и это были будущие горы смысла.

– Откуда они взялись?

– Всё, что выдулось из людей, застряло в одной точке, и так скопился первый завал.

– И что эти горы?

– Люди стали приходить к ним и отмывать драгоценные смыслы из пород, но те уже накрепко вросли, и людям пришлось смириться и превратить эти горы в достопримечательность. Но туристов было немного, и тогда они конвертировали завалы в слово и пустили в язык. Так появилась «гора смысла» – устойчивое выражение № 17 из расширенного каталога духовных ценностей… То, что вы выбрали.

– Всё, что не продалось, как ценное, предлагается как духовное.

– Вам не понравилось?

– Напротив. Я считаю, что это прекрасная история.

Мужчина осматривает свои руки – пальцы горячие. Кажется, началось. Он не выветривается, нет, он собирает из неё, из того, что вокруг. Пальцы горячие, но пока сложно говорить: это только первые фразы. Пока сложно говорить… Кто же она? Сидит тут, в полубетонном доме, придуманном по сценарию многодневного чая, но тут нет никакого чая, только разговоры на заданные темы. И может быть, это просто работа для неё, и сейчас тоже работа, может быть, она хочет накопить много денег и построить платные кабинки в стиле каминных будок, и рассадить по ним таких же девушек с мирными руками…

– У вас чувство закрытого смысла? – вмешивается она.

– Похоже на то.

– Можем изменить тему.

– Но эта удачна.

– Тогда мне придется подойти и гладить вас по волосам, как море, чтобы вы раскрылись.

– Гладить, как море?

– По волосам.

Теперь они на одной стороне. Грэй опускает голову на её колени. Девушка кладет ему руку на затылок и начинает нежно провожать волны волос в естественном направлении.

– Оно бывает иногда с опозданием, нужно разогреться, дышать… А пока мы создадим вам будущие воспоминания, чтобы всё красиво. Ну, зачем я это говорю…

– Вы говорите, и мне очень нравится, только и вправду тема несколько тяжеловата для горизонтального состояния, в котором я сейчас пребываю, и у вас такие точные руки… Просто расскажите, как вам тут, но без плана. Опишите по-настоящему.

Немного касаний на коже. Первая искренность, дрожь. Она провела ему пальцем по линии, которой ухо крепится к голове, и долго молчала, не обращая внимания на вибрацию, исходившую от оболочки комнаты.

– Эти стены, они проецируют чувства, некоторые ощущают любовь, другие остаются при влюбленности, но всегда это большие чувства, которые очень долго создавать в реальной жизни, а здесь вроде как программное ускорение. И это интересная работа, много разных людей, а я просто транслирую конечный сигнал, и, конечно, мне интересно узнавать новые истории… Вот вы, зачем сюда пришли?

– Хотел попробовать, все пробуют.

– Но это неправда, я же вижу по вам.

– Что-то видите?

– Вы пришли, потому что вы пустой без этого.

– Я не знаю, какой я с этим…

– Вы чувствуете что-нибудь сейчас?