Шут для птичьего двора (СИ)

То, что произошло в следующее мгновение, привело Астида в величайшее изумление, а окружающих — в ужас. Первенец семьи Хонгескъё — Астид давно понял, что это был именно Иннегард — резким движением выбросил в сторону певца ладонь, с неё сорвался вихрящийся ком яркого пламени и, достигнув шалого певца, окутал его гудящим столбом. Несколько секунд жуткий крик бил по ушным перепонкам замерших в ступоре посетителей, а потом прогоревший до костей труп рухнул на пол, вызвав всеобщую панику. Люди, обезумев, рвались на улицу сквозь окна и двери, толкая и расшвыривая друг друга. Пламя, расправившись с певцом, перекинулось на стены и мебель, устремилось вверх, слизывая занавески и скатерти, разгораясь все сильнее, быстро распространяясь по всему дому.

Астид, швырнув в окно табурет, выбил раму, выкинул наружу Мэйв и сам выскочил следом. С верхнего этажа неслись визги девок, застигнутых пожаром за работой.

— Прыгай! — крикнул Астид и поймал сиганувшую на его зов полуголую девицу, с удовольствием примяв её прелести.

Выпустив из рук трясущуюся спасенную, Астид окинул взглядом улицу, по которой метались вопящие люди с ведрами и баграми. Фигура зачинщика этого переполоха виднелась уже в самом её конце.

— Вот скотина, — отряхивая платье, зло выпалила Мэйв. А потом заплакала. — Так я и знала, что легкого заработка мне сроду не видать.

— Денег жалко? — осведомился Астид, сочувственно глядя на её заплаканное лицо со следами сажи ипотеками помады.

— Еще бы не жалко, — всхлипнула та. — В своем кошельке-то и медяка жалко. А тут — два «орлика».

Рухнули прогоревшие балки, выбросив вверх густой сноп искр.

— Фейерверк почище столичного, — усмехнулся Астид, глядя на скопище полуодетых проституток, грустно взирающих на догорающий остов весёлого дома. Перед ними, поминаяимя Иннегарда не иначе, как вкупе с самыми замысловатыми проклятиями и эпитетами, причитала обездоленная «мамка».

— Ну, и что теперь делать будешь? — спросил Астид у Мэйв.

— То же, что и раньше, — пожала та плечами. — Барон скоро новый дом отстроит.

— Что значит — отстроит? — не понял полукровка.

— Это все, — Мэйв повела рукой вокруг себя, — собственность Его милости.

— Барон содержит бордели? — изумился Астид.

— И неплохо на них зарабатывает, — улыбнувшись, отерла слезы Мэйв. — Так что, захочешь поддержать барона монетой — добро пожаловать.

Гилэстэла история, рассказанная Астидом, изрядно повеселила. Но более всего князя воодушевило известие о том, что бывший жених Виарины, обладает исключительными магическими способностями.

— Это точно не один из тех трюков, которые демонстрируют фокусники на ярмарках?

— Абсолютно точно, Ваша светлость. Я видел это сам. Ни одному скомороху такое не по зубам.

Гилэстэл в предвкушении потер ладони.

— Знаешь, Астид, я, пожалуй, теперь не так уж сильно удручен этой поездкой. Чувствую, мы извлечем из неё пользу.

***

Пышный кортеж Виарины семья Хонгескъё встречала в полном составе. Князь с легкой иронией оценил многочисленность потомков барона Фаннегарда, выстроившихся во дворе замка. А вскоре на свет должен был появиться еще один отпрыск — у баронессы Киары, глядевшей с улыбкой на будущую невестку, уже заметно выпирал живот.

Ювелирные украшения, своей вычурной массивностью более свойственные людскому вкусу, не подходили к хрупкой фигуре эльфийки, казавшейся тоньше и бледнее в темно-фиолетовом платье. Аметистовые серьги оттягивали мочки ушей, увесистое ожерелье из того же камня отягощало тонкую шею с выпирающими ключицами. Казалось, что баронесса вот-вот опрокинется под тяжестью драгоценностей. Гилэстэл внутренне скривился — его покоробила эта безвкусица, хотя причина в некоторой степени была понятна. При необходимости содержать обильное потомство баронессе приходилось довольствоваться тем, что осталось в ювелирных шкатулках её предшественниц.

С нарядами детей дело обстояло не лучше. Кружева на платьях девочек потускнели, подолы и рукава были коротковаты, поношенные мальчишечьи камзолы и рубахи свидетельствовали о том, что одежда переходила от одного ребенка к другому по старшинству. Более-менее прилично были одеты лишь сам барон и Эрегард. Но по нервным жестам жениха, то и дело поправляющего камзол, было понятно, что надел он его в первый раз.

Астид коснулся локтя Гилэстэла и указал взглядом на того, кто стоял первым в шеренге потомков барона. Князь внимательно присмотрелся к старшему сыну Фаннегарда, отметив для себя и его внешность, и несколько развязную позу, и прямой, вызывающий взгляд, направленный в сторону Виарины. В отличие от остальных членов семьи, Иннегард выглядел элегантно и модно. Светло-янтарные локоны, собранные в хвост с нарочитой небрежностью, перехватывала зеленая лента. В кафтане нежно-бирюзового цвета, отделанном ландмартской вышивкой, не стыдно было бы появиться и на королевском приеме.

— Каков щеголь, — едва слышно отметил князь. — Платье-то не местного пошива.

Астид подавил усмешку.