Шут герцога де Лонгвиля

– А чего здесь такого? – удивилась маркиза. – Да вы, дорогой отец, счастливейший человек! Только час назад у вас не было ни одного сына, а теперь обнаружилось сразу два. Есть кому завещать этот замок!

– Я не позволю делать из себя посмешище! – взорвался герцог.

– Отец! Вспомните, как вы мечтали о наследнике! – ласково мяукнула Генриетта. – Это ваш долг: вернуть потерянного ребенка в семью.

– Его вы называете ребенком?! Дочь моя! Да он здесь буквально всё разнес, когда пытался скрыться!

– О чем вы говорите, отец?

– Мои слуги поймали убийцу господина до Лозена, они давно за ним следили. И у моих парней достало ума посадить разбойника вместе с вашим любимцем!

– Позвольте, – хлопал глазами де Шатильон. – А разве не Анри убил графа?

– Альбер, помолчи, пожалуйста, – перебила его Генриетта.

– Что вы сказали? – переспросил герцог. – Графа убил Анри?

– Ну да! Дорогая, – повернулся к жене маркиз. – Ведь ты сама рассказывала. Как твой слуга из преданности и любви к тебе решился на такой поступок…

– Да нет же, ты что-то путаешь, милый Альбер! – возразила Генриетта. – Анри действительно сражался с графом, но убил его другой. Разбойник.

– Да? – неуверенно переспросил де Шатильон.

– Ну конечно.

– Значит, я ошибся.

В это время герцог, словно зверь из засады, наблюдал за диалогом молодоженов, и жгучая злость вновь огоньком вспыхнула в его глазах.

– И что было дальше, дорогой отец? – поинтересовалась Генриетта.

– Разбойник бежал, а ваш разлюбезный шут не успел. Его схватили и отправили в надлежащее место, где ему вынесут справедливый приговор.

– Отец! Вы его обязаны спасти!

– Каким образом? – сдержанно спросил де Лонгвиль.

– Напишите письмо.

– Куда?

– Я не знаю, куда. В суд, наверное. Скажите, что Анри не виноват и пусть его освободят. У вас, отец, такое влияние!

– А у вас доброе сердце, дочь моя, – одними губами улыбнулся герцог. – Я тотчас же выполню вашу просьбу. Пусть это станет подарком к свадьбе, соединившей молодые сердца!

– Благодарю вас, дорогой отец! – воскликнула со слезами на глазах Генриетта. – Я не знаю, чем отплатить вам за такое великодушие!

– Позвольте и мне выразить вам свою признательность, – подал голос де Шатильон. – Вы сделаете приятное моей супруге.

– Довольно, довольно, дорогие мои, – притворно засмущался герцог. – А теперь оставьте меня, я должен составить текст прошения. Это документ официальный, сами понимаете, над ним необходимо подумать.

– Да, да, отец, мы уже уходим! – поспешно проговорила маркиза.

И молодая чета оставила господина де Лонгвиля наедине с его тайными помыслами.

Слащавая улыбка мгновенно слетела с лица старого притворщика, не оставив ни следа на мраморной бесчувственности. Герцог ушел в свой кабинет, где и взялся за написание обещанного письма.

Странная, радостная злоба подстегивала перо господина де Лонгвиля, и оно словно само собой выводило строчку за строчкой, нанизывая одну на другую красивым вычурным узором. Письмо содержало в себе почтительное обращение к справедливым судьям, несколько любезностей, а дальше…

«На днях я прислал на ваш суд одного молодого человека по имени Анри. Он не хотел, чтобы кто-либо знал его настоящее имя. Но мой долг его раскрыть перед святейшим судом, потому что я не оправдываю воров и убийц, забывших о чести и совести. Итак, этот юноша является моим двоюродным племянником и носит титул барона. Пользуясь тем, что я много лет не бывал в его поместье и совершенно не знал в лицо молодого хозяина, он предпринял коварное и подлое предприятие. Он прибыл в мой замок и под видом слуги, не останавливаясь ни перед чем, пытался добиться любви моей дочери. Около десяти лет моя дочь, баронесса де Жанлис, была помолвлена с достойным дворянином, графом до Лозеном и была верна священному обету, дожидаясь момента вступления в брак. Вернувшись на родину после долгого путешествия, этот благородный господин собирался обвенчаться с баронессой и для организации предстоящего торжества прибыл в Лонгвиль. Но мой племянник, этот сумасшедший, сумел подкараулить господина до Лозена на обратном пути домой и предательски убить его ударом в спину. Затем он обокрал несчастного и надругался над его беззащитным телом. Заподозрив неладное, я отослал дочь к другу нашего дома, маркизу де Шатильону, который действительно любит мою дочь и вполне может служить ей достойной опорой в жизни. Оставшись один, племянник принялся бесчинствовать в моем замке, так что был вынужден распорядиться арестовать его. Но он пытался бежать через потайной ход, которым неоднократно пользовался для своих черных дел. Слава Богу, слуги схватили его. Я, как подобает человеку честному и благородному, не мог больше себе позволить держать в своем доме подобного человека и распорядился отправить его на ваше рассмотрение.