Шут герцога де Лонгвиля

«Одним словом, нужно сообщить Франсуа», – так решил Анри, засыпая.

Он провалился в темноту. В ней не светился ни единый лучик, в ней не было ничего. И его там не было. Но он все видел, он видел кромешную темноту. И вдруг…

В этой темноте открылась дверь. И на пороге стояла Женщина. Таких нет на свете. Лучи заходящего солнца, бившие из-за двери, высвечивали хрупкую фигурку. Это был Идеал…

Откуда явилась эта женщина? Анри не знал, но что-то в ней казалось ему удивительно знакомым… Может быть, глаза?.. Синие лучистые глаза, непомерно огромные – во все лицо. Тонкая улыбка. Маленькие яркие цветочки на синей шляпке. Необыкновенное существо! Платье неведомого покроя… Словно сотворенное из воздуха. Прозрачное тело.

Зазвучал голос. Он не распространялся, не бередил тишину. Но Анри слышал и понимал каждое слово. Голос звучал в нем самом:

– Я тебя знаю, Анри…

– А кто ты? – спросил юноша.

– Пока ты не знаешь меня, – отвечал ровный голос. – Некоторые проживают жизнь, но так и не видят меня. Я открываюсь не всякому. Я слышала твои слова. Я чувствую твои мысли. И знай, что я – твоя… – тут словно порыв ветра унес конец фразы, и Анри не удалось расслышать последний звук; голос продолжал: – Я скажу тебе то, что редко открывают смертным… Ты не бойся умереть, ибо ты еще придешь на эту землю. Ты не будешь сознавать свое рождение, вновь открывая тайны существования и краски мира. Ты повторишься не однажды, снова и снова… И каждый раз ты должен быть лучше и лучше. Ты обязан найти себя, разделив понятия о добре и зле, о правде и лжи, об отваге и трусости. Ты обязан сохранить меня, ведь я всякий раз буду с тобою. И в каждой из твоих новых жизней встанет перед тобою выбор – предать и спастись или погибнуть, но сохранить чистоту. Не воспринимай эти слова буквально, я говорю с тобой так, потому что тебе доступны тайны скрытого смысла. Не обязательно предавать кого-то, можно предать Идеал, Мечту, Любовь, предать себя. Человек сам делает свою судьбу. И ты будешь обязан все сделать правильно. И каждый раз тебе нелегко, тяжко покажется расставаться с этим миром, ибо он несправедлив, но прекрасен и неповторим. Выдержишь ли? Я всегда буду рядом, что бы ни произошло. А сейчас дай мне свою руку и смело шагай навстречу Судьбе. Очищение настало.

Длинная узкая прозрачная рука в голубой дымке одеяний протянулась через Время к Анри и коснулась его руки. Но прикосновения он не почувствовал. С удивлением провел ладонью по лбу и его тоже не почувствовал. Отвлекшись на миг, он вновь взглянул на Женщину, но она тихо растворилась в жидком Пространстве, и, задетая световым потоком дверь в Чудо с траурным звоном захлопнулась. Зажурчала музыка, похожая на ту, что почудилась давеча: грустная песня чьей-то загубленной судьбы. Во мраке сложилась фигура, вернее, один белый контур. В руках ее оказался легкий прозрачный шар, наполненный туманом. Анри взглянул на шар и почему-то сразу понял, что это и есть ОН – кладезь творческих мыслей и чувств. Из шара заструился туман и, подобно змее, обвил юношу с ног до головы. Замелькали образы, краски, лица, символы. Казалось, мозг не справится с непосильной работой и расплавится от напряжения. Это было подобно бурному морю, вихрю, катастрофе… Но вот белая фигура накрыла покрывалом таинственную сферу и шагнула в темноту.

Анри проснулся с тяжелой головой и ощутил в руках какой-то предмет. Это была та самая тетрадь, в которую он записывал стихи. Он силился вспомнить и не мог, как тетрадь оказалась в его комнате, более того, почему она была в его руках?

«Вероятно, кто-то надо мной подшутил», – решил он и машинально перелистал страницы.

Глаза его расширились от удивления и невольного страха: вся тетрадь до конца оказалась исписанной его рукой, причем попадались такие вещи, о которых он и не слышал, и не думал.

Одно стихотворение моментально врезалось в память и зазвучало в уме, непроизвольно ложась на мотив печального перезвона:

«Тоска безвыходных дорог

Меня обуревает.

А выход близок, но далек…

Так, может, не бывает?

Куда уйти, кому сказать,

Что сердце умирает?

Молчу, не в силах замолчать…

Так, может, не бывает?

Кто отзовется в темноте?

Кто жизнь свою скрывает,

Увидев ужас – в красоте?

Так, может, не бывает?

И вот конец пришел судьбе,

Но кто же замечает,

Что ты погиб в самом себе?

Так, может, не бывает?

Пропали звезды, тьма и свет,

Пространство исчезает,

Забыто «да», осталось «нет».

Так, может, не бывает?

Покрылись тленом города,

А там зверье гуляет.

Потухла разума звезда.

Так, может, не бывает?

Реальна плоть душевных мук,

И болью дождь играет.

На сердце – отпечатки рук.

И это – не бывает?!»

Анри захлопнул тетрадь. И тут же заметил в зеркале промелькнувшее движение. Ему стало как-то не по себе, он быстро оделся и выскользнул из комнаты.

Он постучал к Франсуа. Ему никто не ответил, и молодой человек понял, что друга нет в комнате. Выйдя на площадь, Анри застал приятеля за его привычным занятием.

– Привет! – сказал он, и Франсуа ответил ему тем же.