Шут и Иов

Большинство слухов из происходящего доходило до Наполеона. И тут в сентябре 1817 г. он впервые серьезно заболевает — «болезнь неузнаваемо изменила его облик». И главное, появляется страх быть отравленным. Бонапарт прекрасно понимает, что «бонапартистская активность» в Старом и Новом Свете лишь подтолкнет его недругов (в первую очередь графа Д'Артуа) к скорейшей его ликвидации. В феврале 1818 г. умирает принцесса Шарлота, последняя надежда на легальное возвращение. Наполеон встает перед дилеммой — побег или гибель. И с начала 1818 г. начинают твориться странные на острове дела: во время обеда мажордом Сиприани падает на пол, крича от боли. Спустя 4 дня он умирает, вскрытия не делают, а в книге гражданских актов даже не регистрируют его смерть.

Весной 1818 г. Наполеон отсылает под предлогом с острова генералу Гурго человека прямого и вспыльчивого. В это же время Св. Елену покидает Бетси Бэлкомб с отцом, с которой император был дружен (любовной связи не было, так как ей исполнилось лишь 17 лет), но через нее Бонапарт передает, по всей видимости, последние указание и согласие, иначе трудно понять особое внимание к ней семьи Бонапартов и их потомков. В 1830 г. в Лондоне Жозеф Бонапарт увиделся с ней и передал ей кольцо с камеей, а спустя много лет Наполеон III (брат по матери Дантеса!) подарил ей даже имение в Алжире.

Весной 1818 г. Бонапарт обращается… к Александру I, причем, это хорошо известный факт. Официально, конечно, царь ему не отвечает. Наполеон знает азы эзотерии — 15 августа 1818 г. ему исполняется ровно 49 лет, число роковое, возможно, для него гибельное. А в это время во Франции с 1814 г. проживал не у дел Франсуа Эжен Робо, 1771 г. рождения (на два года старше Наполеона), по прозвищу «император». Он был удивительно похож на настоящего императора. После отречения Наполеона Робо не затерялся в просторах Франции от взоров королевской полиции. Ее министр даже поручил миссию негласного надзора над проживающем в Балейкуре «Императором» инспектору Ледрю.

Но осенью 1818 г. Робо исчез, исчезла и его сестра. А в конце этого же года в Вероне появляется торговец из Северной Франции Ревар, который открывает лавочку «Оптика», но все дела передоверяет компаньону Петруччи. И этот человек был настолько схож с Бонапартом, что знакомые и его прозвали «Императором». А на острове стали происходить следующие метаморфозы. С весны 1819 г. «Бонапарт» стал все чаще демонстрировать редким приезжим посетителям из Европы себя тяжелобольным, хотя те же гости отмечали его хорошее состояние. Альбина де Монтолон, которая была любовницей настоящего Наполеона, (и третий, рожденный уже на острове ребенок, возможно, был от него) со всеми детьми покидает одинокую скалу в океане.

Начинает поговаривать об отъезде и верный гофмаршал Бертран, уезжают слуги. Рядом с «императором» остаются лишь Монтолон и Маршан. Монтолон попадает в щекотливую ситуацию: помешать отъезду Наполеона, не выдав себя, он не мог, и, видимо, в душе не хотел. А, возможно, и знал о силах, которые этот побег осуществили. Ему теперь оставалось одно, как можно скорее выполнить свое задание (чтобы вернуться в мир) и волей-неволей всячески способствовать тому, чтобы никто не узнал правду о случившемся. Историк Э. Натансон нашел лишь несколько серьезных нестыковок с «версией о побеге». Например, он приводит слова из книги полковника де Шамбора «Наполеон и его современники», выпущенной в 1824 г.: «За 3 дня до смерти у него начался бред. Слышали, как он звал сына. „Штейгель, Дезэ, Массена! Победа близка! Атакуйте же!“.

Еще можно упомянуть о проекте переустройства национальной гвардии, который якобы Наполеон начал диктовать 21 сентября 1820 г. Но источник всех этих данных — Монтолон[44]! Более того, Б. Вейдер в своей книге „Кто убил Наполеона?“ приводит свидетельства других участников смерти „императора“, где заинтересованные лица вспомнили тоже лишь обрывки фраз.

После 1818 г. узник острова стал молчалив, начинал фразу и не заканчивал ее. С весны 1820 г. впервые с 1815 г. „император“ вдруг стал работать физически, впрягался в тачки, возил землю, чуть было не заставил работать оставшихся дам, решил вырыть небольшие пруды.

В сентябре 1819 г. на остров приезжает врач Антомарки с двумя священниками, посланными дядей Наполеона кардиналом Фешем из Рима. Лавочник Ревар появляется в Италии (Верона) неслучайно. В Риме во дворце на виа Джулиа живет сударыня-мать с братом-кардиналом, сестра Полина. А в Париже Мария-Луиза, жена Наполеона, мать его „Орленка“. Еще в августе 1818 г. гофмаршал Бертран пишет письмо семье Бонапартов в Рим с просьбой прислать католического священника. Настоящему Наполеону священник был не нужен, он презирал монахов и мыслил как агностик. Подобные акции являлись приготовлением для прибытия Робо. Была посвящена и жена Бертрана (которую „император“ хотел сделать своей любовницей, но та проявила „удивительную моральную стойкость“),