Шут и слово короля (СИ)

Эдин уже успел худо-бедно осмотреться. Итак, он на корабле. Точнее, на довольно большом двухмачтовом корабле. Корабль, определенно, плывет. Вокруг него, помимо капитана и «проходимца», целая толпа, очень разномастная, от молодых до стариков, и разодетая кто во что горазд. Люди стояли, сидели, лежали, один сидел на низкой скамье, и был, кстати, прикован к скамье цепью. Прикованный, заросший темными волосами детина, одетый в какую-то рвань, вовсе на казался удрученным, напротив — веселился со всеми, разглядывая Эдина. И, естественно, все люди вокруг были мужчинами, как, говорят, и положено на корабле. А их внешний вид ясно говорил, что это не военный корабль, и не торговый, должно быть. Это контрабандисты? Пираты? Кто?..

Эдин был в своих штанах и рубашке, немного порванной на локте, но пропали храмовые браслеты с рук, и пряжка Цирковой гильдии — тоже. И, в общем, не стоило долго размышлять, что же за напасть с ним приключилась. Его украли и продали, вот и все.

Конечно, это незаконно. Да чего там — это преступление.

А что, разве похоже, что все эти люди вокруг уважают закон?..

Теперь Эдин окончательно пришел в себя и был готов к чему угодно. Он подобрался, сел на корточки, слегка опираясь ладонями о палубу. Это движение опять вызвало взрыв смеха — за ним наблюдали, как за цирковой обезьяной.

Борт не так уж далеко, перемахнуть — никто и моргнуть не успеет. И веревки рядом свисают — подпрыгнуть, раскачаться, и он уже на мачте. Наверняка никто не догонит. Но толку-то, если это корабль, кругом вода, а он — не рыба?

— Я не раб, — крикнул Эдин. — Я свободный и никому не должен. Меня нельзя продавать.

Ответом опять был хохот.

— Меня зовут Эдин Вентсивер. Мой покровитель граф Верден, бывший министр короля. Он меня найдет.

А вдруг?..

Опять — хохот…

— Капитан, меня предупредили — он мастак бегать! — заявил «проходимец», — потому он мне и достался всего за тридцать ленов! Так я обещал, что от нас он никуда не денется, и ноги его больше не будет в Кандрии!

Тридцать ленов. Однако! В другой раз Эдин над этим посмеялся бы.

Любая из лошадей, на которых они с Якобом и Аллиель ездили по окрестностям Вердена, стоила раз в десять больше.

«И ноги его больше не будет в Кандрии».

Но этого как раз никак нельзя было допустить.

— Пристегнуть его цепью к лавке, и все дела! — не унимался «проходимец». — Если он не продержится хоть пару месяцев, капитан, я сам отдам в общий котел тридцать ленов!

— Отдашь шестьдесят, — решил капитан. — Ладно, попробовать можно. Кажется, он и правда не совсем дохляк.

Вот тут-то Эдин решил: будь что будет. Развернувшись, как сжатая пружина, он подпрыгнул, повис на веревке, раскачался и в два счета оказался на перекладине. Дальше веревок было больше и лезть не составляло никакого труда. Матросы внизу загомонили весело и восхищенно. А он лез наверх.

Кто-то бросил веревку с петлей на конце, петля пролетела рядом с Эдином.

Скоро лезть стало некуда.

Эдин огляделся. Мачта была куда выше циркового шатра. Но и куда ниже башни, на которую его затащила леди… как ее? — Найла. Впрочем, какая разница, если нельзя думать о высоте. На этот раз не думать о высоте было вообще просто — меньше всего он боялся упасть. Капитан что-то кричал внизу, махая руками, ветер уносил его голос. Вокруг было море, море, море…

С одной стороны — не только море, вдали слабо серела полоска земли. Наверное, до нее можно было бы добраться. Доплыть.

Плавать Эдин никогда не пробовал, но видел, как плавают. Наверное, можно попытаться. Он как-то слышал, что тут главное — не паниковать и и не вдохнуть воду, тогда не утонешь. Но… все равно не понятно было, как это — оказаться в воде и не тонуть?..

Впрочем, люди на корабле вряд ли позволят ему плыть, даже если он вдруг сообразит, как это делается.

Те, внизу, ждали. Им было любопытно — что Эдин станет делать? Не сидеть ему же на мачте вечно. Перспектива быть прикованным к лавке, грести веслом и, может быть, протянуть так два месяца казалась до невозможности грустной. А где выход?

Ничего не менялось, решение не приходило. От безысходности время для Эдина, кажется, словно остановилось. Для него, но только не для людей внизу. Им надоело ожидать развязку, и ее решили ускорить. Эдин не видел, как один из матросов, повинуясь приказу капитана, перелез на перекладину мачты с другой стороны.

Он почувствовал, как крепкие руки легли на его плечи, и уже в следующую секунду летел вниз. Прямо в волны. И тут же несколько матросов прыгнули с борта в воду.

Морское купание получилось недолгим. Сначала он погружался в воду, потом начал всплывать, и лишь только его голова вынырнула на поверхность, как веревочная петля стянула плечи, и скоро он опять был на палубе.

— Ты не настолько несмышленыш, чтобы я стал спускать подобные выходки, — сказал капитан. — Тебя совсем не учили дисциплине и повиновению?

По знаку капитана кто-то рывком сдернул с Эдина рубашку.

— А шкура-то у него нетронутая, гладкая, — не без удивления заметил один из матросов, — не похоже, что невольник, который уже от хозяев сбегал.