Шут (СИ)

  И Элея вдруг со всей отчетливостью поняла - ее муж не притворяется спокойным. Он на самом деле спокоен и собран. И на самом деле готов подняться на плаху. Без страха и без сожаления. Королева понимала, что Патрик тут уже ни при чем - прийти к смирению можно только своими ногами. Впрочем... это не удивило ее: да, Руальд всегда любил жизнь, но честь для него была превыше всего. А он еще тогда, в темнице, признал свою вину...

  В этот момент Руальд был ей дороже и ближе, чем когда либо. Но своим коротким 'да' он подписал себе смертный приговор... Оправдатель лишь плечами пожал - он честно готов был отстаивать невиновность судимого. Но коли тот сам признался...

  - Что ж, - промолвил отец, - пусть Совет Мудрых решит участь виновного.

  'О, небесная Мать! - отчаянно взмолилась Элея. - Даруй им настоящей мудрости! Мудрости и милосердия. Руальд ведь заслужил его... Всякий может оступиться...'

  Впрочем, она слишком хорошо знала этих почтенных мужей. Именно поэтому в запасе у королевы были десятки аргументов, призванных защитить ее супруга от смерти.

  Мудрецы не обманули ожиданий королевы.

  Какое-то время они весьма спокойно, без шумных споров совещались, а потом старший советник, господин Харван, торжественно сообщил присутствующим, что все члены совета единогласно пришли к одному выводу:

  - Благородная казнь облегчит душевные страдания короля Руальда. Учитывая его раскаяние и высокое положение, это будет быстрая и милосердная смерть.

  'Ты знала, - сказала себе Элея, стараясь унять дрожь и пряча руки глубоко в длинные разрезы рукавов. - Ты знала, что это не будет просто. Ты знала, что ничего другого они не сказали бы. Соберись. И вставай уже'.

  Она медленно поднялась из-за стола, поймав на себе десятки удивленных и любопытных взглядов. Только Иния, которой всегда нравился Руальд, смотрела на нее с пониманием.

  И шут.

  - Осужденный имеет право на помилование, - королева с облегчением отметила, что голос ее тверд и полон силы.

  Господа, собравшиеся в зале, взволнованно загудели. Разбирательство приобретало неожиданный интересный поворот. Но неужели они и впрямь думали, будто Элея позволит 'милосердно' отрубить Руальду голову?

  - Имеет, - печально сказал король Давиан. Так же, как и его дочь, он предполагал, что этот суд не будет самым быстрым и легким на его правлении. И лучше любого из советников знал - королева станет защищать мужа. И, разумеется, тоже заготовил немало веских аргументов в пользу решения Совета.

  Элея понимала, чего добивается отец. Смерть Руальда сделает ее единственной полноправной наследницей Крылатого трона. Такой роскошный дар судьбы... Для кого-то, может быть, но не для нее - Элее вовсе не хотелось возвращаться в Золотую и поганой метлой выгонять оттуда соперницу. А потом жить в страхе быть отравленной, как королева Дарея... Потому что Тодрик, добрая душа, вовсе не обрадуется такому повороту событий.

  Однако... все ее доводы бессильными волнами разбивались о каменную неумолимость короля и совета. Давиан не оставлял Руальду ни единого шанса на помилование. На каждый аргумент дочери у него находилось десять своих, не оставляющих и камня на камне от ее защиты.

  Это был конец.

  Но когда отчаяние уже наполнило Элею, вытеснив все остатки мужества, встал Патрик.

  - Ваше Величество, - голос его был звонок, в отличие от королевы, шут даже не пытался скрыть своего волнения, - вы - мудрый монарх. И я понимаю, что вами руководит желание наказать человека, который нанес оскорбление королеве. Я знаю законы ваших земель. Такое предательство смывается только кровью. Но я сейчас скажу то, что не будет приятно никому из здесь присутствующих. Вы пожаловали мне земли и титул. Я беру на себя дерзость возвратить вам этот дар, которого не достоин, и потребовать взамен другой. Жизнь за жизнь. Всего лишь. Я вернул вам Элею. Вы вернете мне Руальда.

  Они все смотрели на него, как на сумасшедшего. Десятки пар изумленных глаз. А Патрик стоял, стиснув губы. В лице - ни кровинки. Он сказал все, что хотел. И, как бы то ни было, он имел право на эти слова и этот ультиматум. Все это знали. Знал и отец. И с этим требованием он не мог поделать ничего. Есть законы, которые невозможно обойти...

  - Жизнь за жизнь, - тяжело обронил он, - но виновный должен быть наказан. Мы не можем позволить ему покинуть Острова просто так.

  Элея почувствовала, как кровь ударила в виски. Да, Руальд не умрет. Но это не значит, что его не засадят в каменный мешок на всю оставшуюся жизнь. Она бросила взгляд на шута - тот молчал, растерянный... серые глаза наполнились тревогой.

  Члены совета вновь принялись совещаться, время от времени задавая разные вопросы ее отцу. Затем Харван огласил окончательный вердикт: