Шут (СИ)

  - Ох, небесная Мать! Да что случилось? - монахиня изумленно уставилась на него, и спешно стала выбираться из-за стола, где до этого старательно подбивала расходы обители за минувшую неделю. С колен пышнотелой настоятельницы, недовольно муркнув, спрыгнула пятнисто-белая кошка. - Мальчик мой! Тебя кто-то обидел?

  - Нет! Нет... Я... Принц... Он...

  Настоятельница решительно взяла Шута за плечи и усадила на резную деревянную лавку возле своего стола.

  - Ну-ка, угомонись! - она сунула ему чашу с водой. Стукнув о край зубами, Шут сделал пару глотков и вдохнул поглубже.

  - Принц позвал меня на ужин. Выступать перед ним, - он вернул чашу настоятельнице и обхватил голову руками. - А у меня ведь даже рубашки нарядной нет. Как я пойду туда, к ним... вот так...

  - Ох, ты, горюшко... А я-то, решила и впрямь беда какая приключилась, - Матушка ласково взъерошила и без того лохматые Шутовы волосы. - Ну было бы из-за чего так переживать! Идем, раз уж дело дошло до принца, познакомлю тебя кое с кем.

  И она повела его к Солнечному Чертогу.

  Внутренний город кипел жизнью - Шут услышал, как стучит молот в кузнечной мастерской, как зычно кричит молочница, как вторит ее голосу дребезг открывающихся окон. Гремя ободами, проехала роскошная, вся в позолоте, карета. Пробежали и скрылись в подворотне две молодые девушки с ворохом белья в корзинах. У изящного фонтана в виде влюбленной пары пожилая гувернантка отчитывала маленького дворянчика в таком дорогом кружевном костюме, что на него можно было бы сменять корову. Ребенок сердито пинал мостовую и смотрел на стайку воробьев, которые звонко чирикая, купались в пыли неподалеку.

  - Какой же ты шустрый! - восклицала между тем настоятельница. - Уже успел познакомиться с Руальдом! Или это был Тодрик? - она погрозила пальцем какому-то шаловливому мальчишке в наряде пажа - вероятно, хорошо его знала.

  - А... нет, Руальд... - Шут вертел головой во все стороны. Они миновали площадь, а затем несколько красивых домов, пока, наконец, через двери для слуг не вошли под своды Чертога. Шут следовал за матушкой, пытаясь рассмотреть все, что встречал на пути. Чудеса продолжались - он шагал по коридорам королевского дворца! Вот бы Дала удивилась...

  - Идем, идем, - торопила его настоятельница. - Что-то подсказывает мне, насмотришься ты еще на эти стены...

  Матушка вела его по бесконечным коридорам без окон, которые, как Шут узнал потом, были предназначены для слуг - дабы не мелькали перед глазами у господ. То были мрачноватые темные переходы, но восторженному Шуту казалось, что ничего грандиозней он в жизни не видел. А потом они вошли в мастерскую мадам Сирень...

  - Матушка Рейна! - высокая, прямая, как палка, швея радостно всплеснула руками. - Совсем не заходите к нам. А мои девочки так любят послушать ваши наставления! - она перевела взгляд на Шута. - А это у нас кто? Новый послушник?

  - Нет, мадам Сирень, это... словом, я думаю, это наш новый шут, - услышав эти слова, он забыл, как нужно дышать. Неужели такое может быть? - Мальчика нужно приодеть. Сегодня вечером принц Руальд желает видеть его представление.

  Госпожа Иголка загадочно хмыкнула и без лишних церемоний подтащила Шута к высокому окну.

  - Птенец, - изрекла она, крутя его так и этак перед собой. - Матушка Рейна, где вы его взяли? Это ж не мальчик, а ходячие косточки. На что тут шить?

  Но она сшила. И через несколько часов в келью, где, выйдя из лечебницы, уже несколько дней обитал Шут, принесли его первый костюм. Он был пестрым и ярким, таким неправдоподобно красивым, что Шут несколько минут просто не мог выпустить обновку из рук. Он трогал разноцветные лоскутки, сшитые воедино, перебирал звонкие бубенцы, водил пальцем по дорогой нарядной ткани ворота и манжет. Если ему дарят такой наряд... ведь он же сшит на заказ и больше никому не подойдет... значит это не на один раз. Верно ведь? У Шута никогда не было одежды даже вполовину столь дорогой...

  В трапезную его проводил дворцовый распорядитель. Он послал за Шутом молодого слугу, а потом долго и нудно наставлял в своем кабинете, как нужно вести себя перед королевской семьей и господами дворянами.

  Шут его не слушал. Он сидел с умным лицом, а сам думал совсем о другом. О том, что мальчик, которого звали Шутенком, сегодня должен умереть. А вместо него родится совсем иная личность...

  Он все сделал наоборот.

  Он забыл про скромность и смущение. Спрятал страх выглядеть дураком так глубоко, что и не сыщешь. Отбросил прочь стыдливость и благочестие, робость и застенчивость. Вечером в трапезную вошел дерзкий и насмешливый человек без имени и без прошлого. Он ходил на руках, кувыркался, танцевал, жонглировал факелами и улыбался так ослепительно, что мог бы затмить их свет.

  Шут хорошо запомнил этот вечер - усталые глаза короля Берна, искренний хохот Руальда, кривую усмешку мальчишки Тодрика, удивленно-радостные лица дам и их родовитых мужей. В Солнечном Чертоге давно не было ничего подобного. С тех пор, как Его Величество начал хворать, количество развлечений во дворце только убывало. И тут вдруг - шут...