Шут специального назначения

А это значит, что придется поработать еще, чтобы уже потом… А что, кстати, потом? Забиться куда-нибудь на окраину географии с паспортом на чужое имя и другим, вероятно, лицом? И проторчать там, сколько осталось до переодевания в деревянный смокинг, тихо-тихо? Читать до одури, валяться перед телевизором? Гулять по набережной или сидеть в кафе, поглощая спиртосодержащую отраву местного производства? Каждый вечер ложиться спать пораньше без особого желания проснуться поутру?

Что, блин, дальше? Все чаще и чаще, как тогда на солдатчине, задаю себе этот вопрос. И, знаете, иногда жалею, что в прошлом году не поехал к черту на рога, в тот самый Бикин, поближе к грибам с ягодами да к охоте с рыбалкой.

Решительно встал, достал с полки сумку и принялся метать в нее плавки, полотенца, шлепанцы и любимую панамку для дебилов. Из ящика стола извлек стопку паспортов, выбрал один на некоего Юрченко В. Г. с фотографией удивительно похожего на меня человека. На фиг! В смысле, к черту! Пора, пора. К теплому, почти не изгаженному морю, песчаным пляжам с не обремененными лишними комплексами дамочками, ночным кабакам, шашлыкам, коньякам и всему остальному. Там и дострадаю.

Пискнул телефон на полке, я нажал кнопку: эсэмэска без слов со скрытого номера. Это означает, что на меня опять в срочном порядке вышли заказчики, чтоб их всех. Точнее, не на меня, а на одного из очень немногих людей, кому могу доверять, а он, в свою очередь, связался со мной. Телефон у него хитрый, с разными прибамбасами, да еще и соединен с компьютером. Хрен, короче, запеленгуешь. В отличие от моего.

Опять, получается, работа. Как не вовремя….

Глава 19 Нелегкий путь в мышеловку

Так иногда бывает: все идет как по маслу, так здорово, что сам себе завидуешь. И вдруг то ли в сердце кольнет, то ли в печенке екнет, то ли в заднице засвербит. Интуиция, она же чуйка, штука невещественная, зато полезная. И все равно это не повод, чтобы к ней не прислушиваться.

Внезапно включился свет, и тут же распахнулась дверь. Или наоборот. А может, одновременно.

– Умница! – раздалось гулко, как из склепа.

Честное слово, крест на пузе, век свободы не видать, я всеми силами отбивался от этого дела. Уж больно не хотелось в него вписываться. Да и момент для работы был крайне неподходящий: душа терзалась сомнениями, а тело стремилось на юга к теплому морю, холодному пиву и загорелым, настроенным на скоротечные курортные романы дамочкам в бикини.

Так и объяснил по телефону представителю работодателя: дескать, рад бы, да в данный момент ну никак. Занят, болен, уезжаю, вернее, уже уехал.

– Не обсуждается, – сурово обломал меня какой-то там личный помощник главного. – Срок пять дней, оплата вдвое. – И отключился.

Так и представил его, красивого и волевого, непременно в костюме-тройке, при галстуке и в очках. Стоит такой павлин-мавлин перед зеркалом, слова извергает, как домна чугун, и сам собой, сурово передергивая, любуется.

Тема оказалась до боли знакомой: элитный деловой центр, восьмой этаж, сейф в трехкомнатном офисе. Ну и конечно, консьержи на входе из числа отставных профессионалов, охрана в здании, на этажах и территории, датчики, видеонаблюдение, все такое. Мне же следует просочиться, аки бестелесному призраку, проползти ужом или пролететь летучей мышкой с герба бывшей конторы сквозь всех и все. Вскрыть хранилище, извлечь все, что в нем, и принести, куда скажут. В клювике. Все, как всегда, кроме гонорара.

Одна только загвоздка: сейф. Не дешевые азиатские понты под известную марку и не сверхсовременное, выше горла напичканное электроникой, детище прогресса, что само себя при умелом обращении отпирает. Старый добрый «Бергман и Стокс», проект 3572, две тысячи третьего года выпуска. Такой, по опыту знаю, канцелярской скрепкой не откроешь. Значит, придется тащить на себе кучу инструментов. И возни с ним будет около часа.

И, что самое поганое, времени на подготовку всего ничего. А потому работать придется резко.

«– Чем могу быть полезен? – дорогу мне заступил коротко стриженный здоровяк в сером костюме.

Ответ, смею надеяться, его не разочаровал. Я просто и без затей вырвал ему железными пальцами трахею.

Консьерж за стойкой, по всему судя, парень тертый, сработал быстро. Его левая рука молнией рванулась к тревожной кнопке, а правая – за отворот пиджака. Но я все равно оказался быстрее. Бросок с разворотом, и вот он падает навзничь с распоротым горлом. Эти пластиковые банковские карточки, если немного подточить грани, такая прелесть.