Шут специального назначения

Вообще-то я немного умею кидаться разными предметами и даже время от времени попадаю, куда целюсь. Светка научила, душевное ей спасибо, родная дочь дона Эугенио, всемирно известного испанского виртуоза клинка и всего остального колющего и режущего. Дяди Жени Ковбасюка в миру. Он, его жена и сама Светка несколько лет всей семьей выходили на арену в номере «Смертоносная сталь». Невысокий худощавый глава семьи, типичный злодей из латиноамериканских сериалов по виду, грозно топорща жгуче-черные крашеные усы, разрубал шпагой подброшенную в воздух шелковую ленту, делал то же с арматурой саблей и швырялся со скоростью пулемета в ассистенток – из последних сил сохраняющую с помощью диет и просто голода фигуру тетю Оксану и саму Светку – ножами, топорами, гвоздями, бритвами и даже вилками. Почтеннейшая публика замирала от ужаса и с облегчением вздыхала, обнаружив, что смертельное в его руках оружие в очередной раз на жалкие доли миллиметра расходится с нежными телами красавиц.

Он, кстати, до сих пор выходит на арену, правда, уже совсем с другими скудно одетыми дамочками. Прежние покинули номер по самым что ни на есть естественным причинам: тетя Оксана проиграла битву весам, родила мальчика и осела дома у плиты. Светка же к пятнадцати годам переросла родителей на целую голову и обзавелась плечами не уˊже, чем у братьев Кольчугиных. К ним-то в номер и перешла. Говорили, вышла замуж за Митьку и осчастливила того двойней.

Именно она в свое время раскрыла секреты прицельного метания всего того, что колет и режет. Первый и основной из них, насколько помнится, состоял в необходимости определить центр тяжести того, чем собираешься швыряться. Именно то, чего я так и не успел сделать. Потому и промазал позорно. Отвертка угодила ручкой, а не острием. И не в горло, а в глаз. Зато сильно и неожиданно.

– Уууй! – пропищал несостоявшийся убийца. Откинулся назад, потерял равновесие и грохнулся на спину.

* * *

Желающих освежиться за компанию кофейком не наблюдалось.

– Было бы предложено, – пожал плечами Толя и принялся наливать в кружку исходящий паром напиток.

Вернул термос на место и поднес кружку ко рту. Коротко глянул поверх нее: однако, начинается. Витек сделал первый шаг к Гене, улыбающийся Михаил со словами: «Я что сказать-то хотел…» приблизился к нему. Стремительно наступало то, что в романах красиво именуется моментом истины, а в просторечии называется северным пушным зверьком по имени…

– Да ни за что! – вдруг заорал Толя. Строго по науке, дабы сбить нападающего с ритма. – Охренеть!

И с этими словами выплеснул горячий кофе в физиономию переквалифицировавшегося в душегубы начальника Миши. И тут же от души добавил тому по башке кружкой. После чего толкнул временно утерявшего всякое сознание в сторону начавшего богатырский замах Витька.

«Охренеть», видимо, и было тем самым кодовым словом, услыхав которое Гена должен был… У того напрочь вылетело из головы, какого черта он там должен был сделать.

– Сзади! – заорал Толя и швырнул кружку в Витька, целясь в голову.

Гена обернулся и слегка окаменел от увиденного. Поправил левой рукой сползшие от всего этого экстрима очки, а правой принялся вслепую шарить по столу.

Витек перешагнул через упавшую у его ног тушку руководителя проекта, увернулся от летящей в голову кружки, сделал еще полшага вперед и… И тут ему в висок смачно врезался уголок ноутбука. Запасного. Вот и он хоть на что-то сгодился.

* * *

Грохнулся, может, и на спину, а приземлился затылком об угол ступеньки. С деревянным каким-то треском.

– Эй, ты как? – я настолько обалдел, что принялся интересоваться состоянием здоровья того, кто только что пытался меня грохнуть.

А был он совсем никак, в смысле уже никакой. Прекратил, бедолага, дышать и двигаться. А еще пить, курить, играть в подвижные игры и пытаться отправить к праотцам с праматерями хороших ребят, честных воров типа меня. Я понял это, когда пощупал его затылок.

И так мне стало, знаете, грустно и мерзко, что… В общем, этой ночью я не только ограбил банк, но и как следует его заблевал.

* * *

Ноутбук, пусть и трижды запасной, краш-тест выдержал, височная кость – увы, нет. Витек плавно и печально, словно осенний лист, спланировал на пол. Лег и затих.

Правда, Толя всего этого не видел. С криком: «Держи его!» бросился коршуном в сторону начавшего приходить в себя самого главного злодея и что было сил приложил того по морде. Взвизгнул, прижимая кулак к груди, от боли. Миша визжать или стонать не стал. Просто отключился. Толя навалился сверху и принялся вязать тому, как последнему бытовому хулигану, руки. Его же собственным ремнем.

Дисциплинированный Гена наклонился над пострадавшим от него персонально, внимательно вгляделся, поправил очки и снова уставился. Разглядел что-то и шагнул назад.

– Не тупи! – прокричал Толя. – Фиксируй гада!

Страстное мычание ответом ему было. Никого Гена держать или фиксировать не стал. Уже смысла не было. Достаточно было просто взглянуть на безжизненное тело с вытекающей толчками кровью из пробитого виска.