Шут

— Дак ведь… зальет ведь… Ноги-то потом промочите… — последние слова Хирга вымолвил едва слышно, он смущенно глядел в пол, черные вихры упали на лицо, так что и глаз не увидишь. Мальчишка прекрасно понимал, что перечить королеве не положено, но…

'Либо ему ни разу не доставалось как следует за дерзость, либо парень тонко чует грани дозволенного, — думал Шут, глядя на склоненную голову мальчишки. — Чует, кому можно возражать, а с кем лучше быть неприметней травинки. Если второе — то он далеко пойдет, такие люди везде ценятся… Ну, а если первое — тоже хорошо, значит везунчик'.

— Оставь, Хирга, — Шут и сам любил смотреть на дождь, он понимал желание королевы. Мальчик покорно кивнул, уловив твердые нотки в голосе господина и начал потихоньку убирать со стола — трапеза была окончена. — Ступай на кухню, возьми себе чего хочешь, поужинай там. Только не задерживайся. Как поешь — мигом обратно. Приготовишь постель королеве и на сегодня ты свободен. Медяки ведь у тебя еще остались?

— Да, господин Патрик. Спасибо, — Хирга поклонился и быстро кинулся собирать посуду. В отличие от своих хозяев, он был все еще голоден и спешил поскорее набить живот в трапезной для слуг. Когда мальчишка исчез за дверью, королева тихо вздохнула:

— Право, не знаю, что делать целый вечер в этой комнате… Идти куда-то слишком опасно, да и непогода… — подойдя к окну она вытянула руку наружу и задумчиво смотрела, как разбиваются о ладонь крупные частые капли. — Патрик, может, расскажешь чего?

Шут потер пальцем переносицу, перебирая в уме подходящие настроению байки, но внезапно ему в голову пришла мысль поинтересней:

— Ваше Величество, а давайте лучше спросим, нет ли у хозяина доски для 'престолов'! Вы ведь тоже любите эту забаву, я знаю.

Доска нашлась, и остаток вечера они провели за игрой. Прежде Шуту не доводилось состязаться с королевой, и он с интересом наблюдал за ее ходом мыслей. Сначала опасался, что придется подыгрывать и поплатился вскоре, потеряв пару фигур. Стратегия у Элеи оказалась неожиданной и, как сказал бы Руальд, поистине женской. Но эффективной.

Хирга, никогда раньше не видевший этой забавы для высокородных, сидел, приоткрыв рот, и пытался постичь смысл перемещения фигур на доске. Он вернулся с кухни довольный как кот, сделал все, что было велено, и сразу расстелил на широком сундуке у стены свой скромный матрас, выданный ему хозяйкой. Мальчишка почти падал от усталости, но когда увидел доску, любопытство взяло верх над желанием поскорее уснуть, и он тихонько примостился у ног Шута. Конечно, Хиргино поведение мало напоминало дворцовый этикет, но и минувший день был так не похож на жизнь в Солнечном Чертоге… Этот день вдруг сделал мальчика со скотного двора защитником королевы, единственным верным ее слугой. Всего один день изменил столь многое… И Хирга уже не знал, что верно, а что нет. Королева вдруг оказалась просто женщиной, такой же хрупкой, как, наверное, была когда-то его мама… А командование их маленьким отрядом неожиданно взял на себя чудак с бубенцами…

Шут думал об этом, переставляя фигуры, и дивился тому, как резко все стало с ног на голову. В какой момент он стал решать за королеву? И почему эта сильная умная женщина позволяет ему такую дерзость? Размышлял он и о странном лекаре, который, судя по всему, знал больше, чем капитан дворцовой стражи. Вопросов было больше, чем ответов, и Шут решил не забивать себе голову, а просто делать свои ходы. Он был ужасно рассеян и, пожалуй, давно уже проиграл бы партию, если бы и Элея не пребывала в таком же точно состоянии.

— Хирга, ты ведь с юга, верно? — спросил Шут, шевеля пальцами над доской и никак не решаясь сделать ход. Ветер колебал пламя свечей, и удлиненная тень от руки неровно дрожала на стене.

Парнишка кивнул:

— Мои родители оба из Суварта. Они простые люди были, хоть и грамотные…

Королева поглядела на Шута, потом перевела печальный взгляд на мальчика.

— Что с ними стало, Хирга? — спросила она осторожно.

— Бандиты… — маленький вартау опустил глаза. — Вломились в дом ночью. Думали у нас денег полные сундуки… отец служил переписчиком, много заказов получал. Он хотел защитить нас, защитить маму… бандиты ее… ну…того… подол уже задирать начали… Но он не был воином… — голос Хирги внезапно охрип. — А что дальше сталось, я не знаю… Не помню. Мне тогда пятый год только шел… Потом у соседки долго жил. Она добрая женщина. Ее сын возит мед во дворец, он в деревне живет. Вот и меня пристроил…

Элея ласково провела ладонью по спутанным черным волосам мальчика. Шут с грустью отметил, как много нерастраченной материнской нежности было в этом жесте.

— Отчего же ты решил покинуть Чертог? — спросила она. — Разве тебе плохо жилось?