Шут

Ветер нес по пустым улицам мелкую холодную крупу, снег уже частично замел изувеченные тела, но того мальчишку он узнал сразу… Парнишка так и лежал, как привиделось Шуту три дня назад — с длинной черной стрелой в спине, кровь впиталась в утоптанный снег обочины. Борясь с тошнотой, Шут медленно присел рядом и дрожащими руками обломал древко, не надеясь выдернуть стрелу из окостеневшего тела. Он перевернул легкое тело и заглянул мальчишке в лицо. Ужас… это было последнее, что почувствовал ребенок, которого до сих пор никто не хватился и не нашел среди мертвецов. Шут хотел закрыть ему глаза, но понял, что не сможет этого сделать — кожа век заледенела. Он просто накрыл лицо мальчика шапкой, лежавшей рядом, и, тяжело поднявшись, пошел дальше. На душе было пусто и стыло. Даже страха не осталось. Мысли и чувства будто подернуло изморозью.

Корабль Белых Островов Шут увидел сразу. Это крутобокое, изящное судно ничем не напоминало ни привычные глазу 'торговые бочонки', которые в основном швартовались в гавани, ни нарядные вычурные шхуны местных вельмож. Корабль стоял чуть поодаль от причалов, на достаточном расстоянии, чтобы не долетали стрелы. Шут ни мгновения не сомневался, что боевой красавец ждет именно его. Навряд ли у капитана были другие причины задерживаться.

Но как подать ему знак?

Шут огляделся, ища лодку. Как назло, все они были либо без весел, либо болтались на волнах вне пределов досягаемости, иные — вовсе кверху килем. Однако, долго вертеть головой не пришлось. Непонятно откуда возник тот самый человек, что принес ему послание от Элеи. Шут почти сразу узнал его по походке — стремительной и плавной, точно у хищника. Мужчина не стал подходить близко, он просто поднял над головой факел и сделал лишь одно короткое отточенное движение. Шут бросил взгляд на корабль и тотчас заметил ответный сигнал. Когда он вновь обернулся к незнакомцу, тот уже исчез… А от корабля почти сразу же отделилась небольшая шлюпка с двумя гребцами. Несколько минут — и она уткнулась носом в причал.

— Вы — господин Патрик? — спросил один из мужчин, почти седой, но вовсе не старый. Шут кивнул. — Нам приказано доставить вас на Острова. Вы готовы?

— Вполне, — он почувствовал волнение — жизнь его в очередной раз делала странный непредсказуемый кульбит.

— Тогда поторапливайтесь. Нам не хотелось бы застать здесь вашу ведьму.

— Она не моя, — машинально ответил Шут, перебираясь через борт. Лодка закачалась, когда он ступил на дно.

— Ваша, не ваша… нам до этого дела нет. Ступайте на корму, — седой взялся за весла, а следом за ним принялся грести и второй парень. Лодка сначала рывками, а потом все более и более плавно заскользила по спокойной темной воде.

Выбираясь из туч, над гаванью медленно всходило солнце.

15

Каюта, куда поселили Шута, предназначалась, судя по всему, как минимум для генерала. По сравнению с той, что досталась Элее на 'Болтунье', она была просто роскошна. Ковер на полу, письменный стол, широкая койка, а главное — небольшое застекленное окно, пропускающее настоящий дневной свет…

Сначала Шут даже растерялся. Еще никогда ему не оказывали таких почестей. Одной каютой дело не ограничилось — почти сразу же к нему прислали юнгу в качестве личного слуги. Расторопный юноша споро накрыл завтрак на белой скатерти, а вино, что он подал к столу, явно было из личных капитанских запасов. Шут безошибочно определил сувартийское.

Элея.

Шут не испытывал ни малейшего сомнения, кому обязан столь щедрым приемом. Окажись он на корабле по своей воле, капитан не потратил бы на чудака в бубенцах и пяти минут своего драгоценного времени — от Шута не укрылся взгляд, которым коротко смерил его этот человек. Вероятно, капитан Дужет ожидал от своего почетного пассажира чего-то большего. Впрочем, Шуту на это было наплевать, а капитан больше ничем своего мнения не выказал. Даже пару раз приглашал гостя на ужин в свою каюту.

'Стремительный', их корабль, очень быстро оправдал свое название, догнав остальную флотилию. Однако, Шуту так и не удалось увидеть Руальда — они шли без остановок, прямиком к Белым островам.

Дни тянулись монотонно и безрадостно. Шут не мог отделаться от мыслей о короле, чья жизнь висела на ниточке столь тонкой, что в пору вспомнить про наследника…

Как-то раз он спросил капитана, что ждет Руальда на Белых Островах и увидел удивление в глазах Дужета: разумеется, его казнят. Неужели это не понятно?

Думать о том, что Руальд и в самом деле может лишиться головы, было невыносимо. Шут слишком любил короля. Кроме того, он понимал, каких дел натворит Тодрик, заняв престол.

'О, Руальд, Руальд, как же ты сумел так вляпаться?!