Шут

Шут с горечью подумал, что если бы рыцарский отряд был в Золотой в эту ночь, то возможно все сложилось бы иначе… А может и нет. Какой прок сетовать о том, что не изменишь… Уверенный в тайкурах своей любимой невесты, Руальд позволил принцу увести почти всех рыцарей на юг, где те, якобы, охраняли Тодрика и наводили порядок в районе границы с одним из мелких княжеств. А обратно наследничек почему-то вернулся без своих верных псов… Оставил решать там какие-то мелкие приграничные конфликты.

Как бы то ни было, а Нар вряд ли захочет силой захватывать власть в Золотой. У нее есть только один способ удержать свои позиции — вернуть Руальда.

Но как?

Это ей предстояло решить с верными людьми короля, которые были ничуть не меньше заинтересованы в его возвращении.

Внезапно Шут понял, что ему нет смысла вместе с остальными собравшимися в королевском кабинете ждать приезда Нар и Гиро. Его присутствие в Золотой ничего не решит и не определит. А в гавани еще стоят корабли Белых Островов…

Чего же он ждет?

14

На сборы Шут потратил считанные минуты. Много ли надо времени, чтобы достать кошель с монетами и набросить на плечи теплый плащ…

Сначала он хотел попрощаться с теми, кто всегда был добр к нему, ибо не знал, вернется ли когда-нибудь назад, но в последний момент передумал. Махнул на все рукой. Кому сейчас до него дело?

Брать себе лошадь в королевской конюшне Шут тоже счел излишним. На корабле ему конь не понадобится, только матросам лишние хлопоты. А что касается Белых Островов, то там, наверняка уж, ему удастся разжиться хоть каким-нибудь ишаком. Он решил спуститься до гавани пешком. Внутреннее чутье безошибочно подсказывало Шуту, что на одном из кораблей его все равно обязательно дождутся. Перед отъездом он хотел своими глазами взглянуть на город, истерзанный событиями минувшей ночи. Почему-то он полагал, что должен увидеть и запомнить страшные следы, оставленные глупой, никому не нужной войной.

Золотая Гавань казалась не то мертвой, не то погруженной в глубокое беспамятство. Невзирая на относительно поздний — по крайней мере, для утренних дел — час, на улицах почти не было людей. И никаких обычных звуков… даже собаки лаяли лишь изредка. Все горожане, кого Шут встретил по дороге, выглядели или убитыми горем или просто оцепеневшими от ужаса. Они еще не поняли, что все кончилось, не поверили до конца. Шут понимал, что испуганные люди начнут приходить в себя только, когда солнце дойдет до полуденной черты, и станет окончательно ясно, что вражеские корабли покинули залив.

Дома через один стояли заколоченными, в большинстве своем — наскоро, кое-как. Горожане, до последнего момента уверенные в своей безопасности, спасались бегством, когда корабли Белых Островов уже подошли почти вплотную к причалам. Шут знал, что со сторожевых башен на врага обрушили целый каскад огненных стрел, но ни одна из них не воспламенила вражескую флотилию. Люди поминали магию, и все тех же демонов, которым, якобы, продался Давиан, но Шут понимал, что предусмотрительный король Островов просто нашел, чем обработать и сами корабли, и их снасти.

Дорога до причалов была не так, чтоб очень длинной, но Шут успел увидеть и выгоревшие дворы, и трупы на мостовой, и многочисленные потеки замерзшей крови. Среди убитых были в основном островитяне, но он не обольщался на тему ратной силы воинов Закатного Края. Просто почти всех своих мертвых люди Золотой уже унесли. Шут вспомнил мальчиков-гвардейцев, которых Дени готовил к принятию присяги незадолго до приезда Руальда из княжества тайкуров. Остался ли в живых хоть кто-то из этих ребят?

Какая-то женщина сидела на земле и монотонно раскачивалась из стороны в сторону. Глаза у нее были настолько безумные, что Шут даже не увидел смысла попытаться помочь. Скорее всего, несчастная потеряла кого-то из близких. Возможно, ее ребенок сгорел в одном из тех домов, что оказались на пути захватчиков. На пепелище неподалеку воровато копошились два подростка, одетых в такую рванину, что у Шута не достало решимости осудить их за это. Двумя кварталами ранее он видел еще одного мародера, тот, оскалившись, издалека пригрозил Шуту кривым ножом и продолжил рыться в куче прогоревших бревен.

Несколько раз он останавливался, чтобы хоть на миг прикрыть глаза. Идти было страшно. Очень страшно. До тошноты. Еще никогда в жизни Шут не видел столько боли, крови и смерти. Ужас подкатывал к горлу горячим комом, и хотелось просто исчезнуть, спрятаться, перестать воспринимать этот ужасный мир.

'Ох, боги… Сколько мертвых… сколько крови… Светлая Матерь… Может, оно и к лучшему, что Руальда схватили так быстро… , - подумал Шут, в очередной раз стиснув веки и с дрожью обходя еще одно тело, лежащее на побуревшем снегу. Он понимал, что Золотая отделалась легким испугом. Погибших было бы гораздо больше, останься король во дворце. Так ли безумен был его поступок? Может быть, это и есть истинно королевский выбор — пожертвовать собой ради своего народа?