Швабра, Ленин, АКМ. Правдивые истории из жизни военного училища

И далее калейдоскоп. Гостиница «Москва». Тесный пыльный номер. Скудный стол. Вернее, стул, на нем накрывали. Звон стаканов. Потом звон пустых бутылок. Коридор в буфет. Толстая цыганка не пускает без очереди. Обороняясь, она вытаскивает из ворота грязного сарафана большую сморщенную сиську, выжимает ее двумя руками и брызгает в нас грудным молоком. Мы хохочем, берем вина. Потом тяжелое утро. Папа в аэропорт, я в «шестерку» и на Увал. Роты нет. Она на занятиях. Лежу на матах в спортуголке. Лицо зеленое, во рту – как будто «эскадрон гусар летучих» привал делал… Лежу и думаю – а за что любить-то меня майору Штундеру? Я не отличник. Не великий спортсмен. Не писарь, не каптенармус… Не сержант, наконец. Кто я? Никто. Я – «товарищ курсант». Выходит, не за что меня любить. С этой мыслью я и засыпаю среди гантелей и гирь.

– Курсант Сладков, ты чего здесь разлегся? А ну подъем!!! Переодевайся! В наряд заступаешь!

Мой папа и я. КВАПУ, КПП № 2

Старшина глядит на меня из далекого высока… Его сапоги упираются носками в мой живот. И сам он уходит из этих сапог куда-то в небо. Вернее, в потолок. И оттуда вещает:

– По роте пойдешь, дневальным!

– Я ж только с наряда!

– Это не считается. Все! Вперед! Блин, ну и духан от тебя…

* * *

Если вы гражданский человек, то у меня для вас новость. В армии не воруют. Совсем-совсем. В армии «достают» и, пардон, «проебывают». К примеру, постирал какой-нибудь курсант х/б и оставил сушиться на спортгородке. Приходит через час, а там пусто. Это значит, курсант свое х/б проебал, извините уж меня за грубость. Обратный пример. Идет другой курсант, горюет. Нет у него х/б! То, что выдали, уже порвалось. А тут глядь, на спортгородке, на перекладине куртка и брюки висят! Да еще выстиранные! А хозяина нет. И забирает курсант это х/б себе. А в казарме его спрашивают: «О! Вася (Петя, Ваня…)! Где такое классное х/б достал?» Достал, понимаете? Термин такой!

Но случается у нас и другое явление. И называется оно «казарменная крыса». Человек такой. Или недочеловек. Таскает деньги у своих сослуживцев. Из карманов х/б, скажем, после отбоя. Возможны и другие варианты. Заходит такой нехороший курсант в каптерочку. В чемоданное отделение. Раз, пробежался по рундучкам, и перекочевывают вещи из чужих чемоданов в его чемодан! Обычно офицеров в такие проблемы не посвящают. Создается в роте или во взводе (смотря где завелась крыса) временный комитет по поимке преступника. Тонкое это дело. Крыса-то может быть в обличье товарища. А если он к тому же сам в этот комитет попадает, как его достать? Так вот была у нас история. Стали пропадать купюры в пятьдесят второй группе. Надо сказать, что группа эта стойко держит первое место в училище. По нарушениям воинской дисциплины. Прямо не группа, а банда какая-то. И управляет этой бан… Простите, группой, сержант Алексей Анисимов. Сам с гражданки, кочегар бывший.

У нас в котельной работал, чтоб в училище поступить. Анисим исповедует принцип: «Не можешь остановить явление – возглавь его!» Прямо атаман, а не сержант! Он-то и взялся за поимку крысы. Надо сказать, что все подозрение падало на одного нашего сослуживца, Пашу Ловгача. Ну… Паша Ловгач – это еще тот персонаж. Он из Одессы. Рост два пятнадцать. Плечи широкие, но тело рыхлое. Паше палец в рот не клади. Одесса, сами понимаете. Там, я так понял, что ни горожанин, то артист. Паша чувствовал, что подозревают именно его. И мы не могли понять, то ли он переживает, то ли нервничает. Уже здороваются с ним парни через губу, уже рядом стараются не садиться, не стоять. А купюры летят и летят! Начал Анисим охоту. Денег по всем кителям меченых распихал, капканов наставил… И тут попадается курсант Шарипов. Из Ташкента. Нет, у нас есть два Шариповых. Один маленький, по кличке Шара, поступил со школы, и он еще не освоил русский язык. А этот Шарипов большой. В смысле, взрослый. Поступил уже после службы в армии. Ушлый. Любил он показывать нам такой фокус: затягивался поглубже папиросой и выпускал дым из ушей. Не знаю, какие он там механизмы внутри себя включал для этого… В общем, не башка, а настоящий кальян. А в целом взрослый Шарипов – очень положительный, очень принципиальный и активный курсант. Комсомолец. Мама родная, что в роте началось, когда его поймали. На ночь этого… спать выносили в умывальник. Три курсанта вокруг него дежурили. По двум соображениям. Чтоб не повесился. И чтоб Паша Ловгач его не прибил. Хотя собирался. Обошлось. Созвали общее собрание. Паша взял слово. Образно так сказал: «Он встал сапогами нам в душу!» Ну а дальше… Вывели этого комсомольца на порог и пыром по копчику! Лети, друг, домой, там воруй!

Это мы сидим на пороге офицерской столовой.