Читаем Швам полностью

Слышу визги и вижу как розово. РежутГоризонт стрекозинами словно бы, аСтрекозина так много, что пробуй уменьшить,До не сам стрекозин, а его глубина.Измельчить до каркаса сусального злата,Изничтожить до визги и розово лом.Стрекозина так много, что всё — маловато,И стараться нельзя, чтобы всё было — он.От досады дерзай десятиной достаткаСтрекозину пенять, не востребован им.Череда у веков на скончание падка,Если визги и розово — не херувим.Я подставил плечо чурбану небосвода,Разодрал и колени, и локти, молясьНа тебя, стрекозин, на твои эшафоты,На и видимый ими: очам — повылазь.Без пяти — человек, без удел — соглядатай,По сегодня — во здесь, по руке — не гадай,Стрекозин, искупающий небо над хатойДо того, как туда — не любуйся, а тай.Назначаю себя безмятежным и вольным,Назначаю, помимо себе, — никого,По кому небосвод стрекозином исполнен,По кому это: розово, визги кругом.

26.12.11

Курант

Пьеса

Курант — почти царь

Икт — младший сын Куранта

Тло — наисущественнейшая часть, оставшаяся от старшего сына Куранта

Ася и Беся — капризные феи-лесбиянки

Гектор — умный мужчина

Диам — восторженный мужчина

Жиль Т. — жена Гектора

Гро — кентавр с загипсованными задними ногами

Кукла

Волосы Куклы

Изольда — сиделка

Жопа

Ася и Беся.

        Кто такие бебихи?        Почему без спроса        Записаны в нашу пьесу?       Автору наше — фе!

Гектор.

        Бебихи это бебихи.

Диам.

        Грандиозно!

Кукла (мечтательно).

        Бебихи это принцы.

Волосы Куклы.

        Бебихи это фен.

Курант (торжественно).

       Друзья, я вас        собрал сегодня вместе        Не просто так, как давеча. Отнюдь!        Из-за морей прекраснейшие вести:        Нашёлся сын мой. Знаете ли, тут —        Никто не верил. О, никто не верил!        Уж сколько лет минуло, как его        Украли эмны гипетские… Звери!        Но он нашёлся, милостью Богов!

Икт.

        О, папа, папа! Как же это мило,        Мой младший брат нашёлся. Это тот,        Которого сиделка уронила…

Гектор.

       …с высокой башни?

Диам.

       …с маленькой?

Жиль Т.

       …в компот?

Гро.

       …в бидон сметаны?

Ася и Беся (хором).

       …в заросли укропа?

Волосы Куклы.

       …в вагон расчёсок?

Диам.

       …может быть, под лёд?

Курант.

        В огонь, друзья. В огонь!

Жиль Т. (делая вот-такенные глаза, сочувственно).

        Какая жопа!

Ася и Беся (хором).

        А что такое жопа?

Гектор (уверенно).

        Корнеплод.

(Жопа обиженно встаёт из-за стола и уходит. Больше в пьесе не появляется.)

Икт.

        Но, папа, папа! Что же было дальше?

Курант.

        Его украли, собственно, потом…

Икт.

        Он не сгорел?

Курант.

        Сгорел, конечно.

Икт.

        Как же?..

Курант.

        До тла сгорел! Украли его тлом.

Кукла.

        О, боже! Дайте мне стакан воды.

Диам.

        Какой кошмар! Подайте мне паштета.

Икт. (осторожно).

        Теперь он тло?

Курант.

        Он тло теперь и дым…        Где нынче дым — неведомо мне это,        Но тло нашлось. Его уже везут.        Мой сын вернётся в дом. Какое счастье.        О, череда волнительных минут,        Ты бесконечна…

Тло. (заходя).

        Родственнички, здрасьте!        Найдётся ль место с вами за столом?        Или не рады?
Перейти на страницу:

Похожие книги

Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы
Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука