Читаем Швам полностью

Опять же, вздор, значение посуд —Не в ней баран, а как его пасут.Узор же трав, хотя бы на кайме, —Весомый акт. Сочувствие, вдвойне,Звена к звену. Но с тех, в каком звенеНесущий взор, навар настолько вял, —Все будто в масках, но не карнавал.Се предисловье.И будто дубли, но не домино —Кто населили оное звено,Аналогично, снова же, барану,Кем быть — нельзя, но жертвоваться — рано,Столпотверенье — часть любого храма.Его здесь нет. И значит, со двора,Который задний, действовать пора.Се осторожность.Не счесть костей в скелете — суть, число.Чья кость — не сердце, тем не повезло.Упрёк Адаму тут бы было — в масть,Но в том и вздор, что все — Адама частьИ, существуя, кто во что горазд,Всяк — партизан, во общности — подполье,Не мы бы — здесь, а здесь бы — мы, доколе.Се очевидно.В том риск остаться с тем, что было — нос,Теперь — дыра, потом — землёй зарос,И так же верно то, что быть кайма —Подобным свойством ширь наделена,А высь иным. Бессмысленна она.Но ты ищи. Игры подобной род —Не ты — очки, она — их наберёт.Се допущенье.

П 2.09.12

«Воздастся не сразу, но всем — по труду…»

Е. И.

Воздастся не сразу, но всем — по труду,Кто чем потрудились — туда и лизнётся.Дождёмся и свергнет на полном ходуКовра диктатуру, пунктир пылесоса.Да здравствует труд, если тем, что исчез.Мой личный Сизиф — медалист аллегорий,Ковра на примере, что — временный жезлПокрова над тем, чем окажется вскоре.Быть может, и пыль — приближённый размерДействительной страсти ещё — усомниться.И властью летейскою, замысел сфер —Забота традиции о колеснице.Лишь там существуешь, где сам создавал.Дождёмся, и пшик — небольшая угроза.По совести, мы — это лишь интервалМеж включен и выключен у пылесоса.

27.01.13

«Полёт шмеля, в известном смысле…»

Полёт шмеля, в известном смысле,На тему ту, что мы — зависли.И пребываю в пессимизмеНа остальные темы я.Поскольку жизнь не музыкальнаИ скорость ей диаметральна,То на меня почти фатальноПолёт воздействует шмеля.Союз, держась на честном слове,Души и наших в ней гнездовий,Се ключ скрипичный и басовый,Когда играют в две рукиКрасотки Сцилла и Харибда,А шмель придуман лишь для вида,И к жизни красота привитаИх красоте не вопреки.И, пребывающий в порывеИз-под дождя бы да под ливень,Я тоже не альтернативенДля состоянья этих дел,Когда бы мы чего ни пели,Что ни играли, — ближе к темеПро был бы шмель на самом деле,Всевероятно б не летел.

13.05.13

«орёл тут орёл, брат..»

Н. Д.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы
Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука