Читаем Швам полностью

Язык могучим был, когда имПисал Державин «Водопад».Иначе как неувядаем,Что нынче так не говорят?Те не используют глаголы,Царей не помнят имена.Со потупленным взором долуПсихея, бедная жена.Лир новый строй мой ум не тешит,Души не утолит моей,Иль разве смерть иначе лечат?Иль огнь не явственней теней?Орфеи кто? И где эфиры?Зачем единый, громовойРаскат державинскыя лирыВолнует слух несчастный мой?

22.06.13

«Скорей Платон, чем Демокрит. Надел…»

Скорей Платон, чем Демокрит. НаделСкорей про злаки, вряд ли чтобы ферма.Сплошной вуар, без всякого резерваНа повисеть. А как же ты хотел?Есть только я, и чувство, что — наверно.Есть только я, в мехах и бороде.Мне дела нет ни до людей, ни доТого, что «до» для них — рудиментарно.Существовать не исключало парно,Но исключило. Стало быть — Платон.Не Демокрит. И будем благодарноСуществовать, не ведая о том.Так все дела, потоки все частиц,Когда летят, и знаешь, а не видно —Еда вуара. Разуму не сытно.Но для него имеется — катись,И за людей ни стыдно, ни обидно,Лишь — не до них, где «до» сравнимо с «из».Люблю предлоги. Гибельная страсть:Они во мне не чтут местоименья,И в этом есть пленительный контрастМеж мы течём, а мир без измененья,Где «мы» дано для нужд стихотворенья,А «мир» к нему — в индефините паст.

21.08.13

«то обнаружим, может быть…»

то обнаружим, может быть,т. д. в предполагаемом отрезке,где слева — ты спросонья в общепит,а справа — сноп горячих длинных булоки кофе где расселся по-турецкина переулок.то, может быть, проковырялогонь листвы и прыгающих белокв тебе дыру с любовь-факториалразмером, сноп горячих булок белыхто, может быть, выманивают гулкоиз переулка.будь сборник шерстяных существ —туда бы это трётся — на обложку.то, может быть, не тренье даже — жест,который — мёд плюс будущую сытость,за если выдать хочешь, то и ложкутебе же выдаст.то, может быть, спросонье — пшик,оно — гнездо, ты — как бы выпал,и общепита нет — мужик,он машет булками, причудливый как лошадь, —так тоже может быть. со скрипом,но может.

30.09.11

«Ещё жива, хотя бы и на треть, но…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы
Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука