Швед

Лицо Колесникова запылало, а затем так внезапно побледнело, что мне показалось, он сейчас реально хлопнется в обморок.

– Данте, дай ему воды.

Мой помощник наполнил стакан водой и протянул его очкарику.

Тот схватил стакан, и половина воды тут же выплеснулась на мой персидский ковёр. Ковёр безбожно испорчен. Но уже плевать, всё равно придётся менять. Это чмо обоссало мой ковёр, и я точно не сдам его в химчистку. Скорее заверну в него труп этого Колесникова и отправлю посылкой его хозяину, как послание.

Едва не откусив стенку стакана, он кое-как выпил оставшуюся воду, и Данте отобрал у него посуду.

Он снова занял своё излюбленное место в «ушастом» кресле и нервно постучал пальцами по подлокотнику. Данте хотелось начать действовать. Этот очкастый мудак своим молчанием уже и мне действовал на нервы.

– Я… скажу… – прошептал он, продолжая трястись, как испуганный заяц в разгар охоты. – Но при одном условии.

Вопросительно изогнул одну бровь. Данте же заржал и выпалил насмешливо:

– Да кто ты такой, чморила, чтобы условия Шведу выдвигать?

Я поднял руку, призывая Данте заткнуться, и обманчиво мягким и участливым тоном поинтересовался:

– Артём, дай угадаю: ты хочешь попросить защиты. Так?

– Д… д-да… – выдохнул он. – Но… не для себя. Для сына. У меня сын. Ему год… И жена ещё… Ес… е-если я сдам босса… Он убьёт их. Я всё скажу, если… защитите сына и жену.

Я сделал вид, что расслабился. Откинулся на спинку кресла, поставил локти на ручки кресла, переплетая пальцы, и опёрся на них подбородком, изучая Колесникова, сидящего передо мной, борясь с истинным желанием перепрыгнуть через стол и вытрясти из этого болвана всю информацию, а затем и его жалкую никчёмную жизнь. Запах страха очкарика подстрекал мой гнев.

В этот же миг вспомнилась мелкая – нежная, перепуганная, юная, невинная. Гнев тут же сошёл на «нет».

Сейчас бы рядом с ней быть, а не решать эти грёбаные вопросы.

– Договорились. Но твоя семья перейдёт под мою защиту только после всей информации. Посмеешь хоть что-то утаить или солгать – наша договорённость сразу утратит силу, и твоя семья перестанет быть моей заботой.

– Как… как я могу вам доверять? – пробормотал он, словно извиняясь. – А если… это вы меня обманете?

– Ты сука не догоняешь, кто перед тобой? – злобно проговорил Данте.

Колесников несколько раз сглотнул.

– Мне нужны… гарантии, – проблеял он.

– Гарантия – это моё слово, Артём, – произнёс я твёрдо-агрессивным тоном.

В глазах Колесникова вспыхнула надежда. Он кусал губы, потом, явно приняв решение, кивнул и, глядя мне в глаза, сказал:

– Я айтишник. Флешка, что оказалась у вас – это все ваши транспортные пути, время выезда из точки «А» и приезда в точку «В». Меня отправили к Кенычу найти и забрать флешку.

Голос Колесникова начал звучать более уверенно, и с каждым новым словом у него пропадал страх, напряжение отпускало. Мужчина понимал – назад дороги нет.

– Среди ваших людей есть гнида, Олег Викторович. Он сливал информацию вашему… другу Кенычу. Он продался за сто тысяч долларов. Кенычу выдали аванс взамен на проверочную информацию – фургон с деньгами, который вы потеряли. Вторая часть денег была ему обещана при передачи флешки с уже полными данными. Это были условия вашего друга.

Данте присвистнул и процедил:

– Кеныч… Кто бы мог подумать?

– Имя твоего хозяина? Имя гниды? – проговорил я жёстко, сжимая руки в кулаки до побелевших костяшек.

Колесников снял очки, протёр линзы краем футболки, водрузил их обратно на переносицу и произнёс надломлено:

– Ханов Борис Харитонович. А кто гнида – я реально не знаю. А вот Ханов… Он владелец зол…

– Можешь не продолжать, – оборвал его. – Я знаю, кто такой Ханов.

– Хан? – выдохнул Данте. – Какого х… ему понадобилось в нашем бизнесе?

Я хрустнул шеей, поднялся с кресла и подошёл к окну. Раздвинул жалюзи и посмотрел на промышленный пейзаж за окном.

Ханов Борис.

Хан.

Конченный ублюдок, каких поискать. Такой же, как и я – амбициозный, жёсткий, опасный.

Он находится в моей весовой категории.

Есть и деньги, есть и связи. Есть сила, ум и хитрость. Нет никакой совести и чести.

В своё время он экспроприировал самые крупные золото- и алмазодобывающие предприятия. Завладел акциями нескольких крупных металлургических заводов, а затем стал единоличным их владельцем.

Уверен, большая часть сырья, как и готовой продукции «уходит» в другие страны. Нелегально, конечно.

Хану явно понадобилась компания для отмывания бабла, которого он насобирал за все эти десятилетия.

Этот хрен не привык обращаться к кому-то и платить за услуги. Он привык отбирать и пользоваться единолично готовым успешным бизнесом.

И Кеныч, и Колесников – это его своеобразное послание, письмо, смс вашу мать…

Хан умён и хитёр. Он бы никогда не подставился так глупо и тупо.

Колесников – пешка. Кеныч – расходный материал.

Мразь конченная.

Но его послание я получил.

Теперь нужно узнать, кто предатель. Какая тварь продала меня и передавала информацию Кенычу?

Это или бухгалтер, или мой айтишник. Ничего, Данте разберётся.

Хмыкнул и, продолжая смотреть в окно, произнёс, обращаясь к своему помощнику: