Швед

А после я и вовсе забываю обо всём, когда выхожу из ванной и обнаруживаю, что постель пуста, а по квартире разносятся запахи вкусной еды.

Губы непроизвольно растягиваются в довольной улыбке.

Яна явно желает порадовать меня с утра сытным и вкусным завтраком.

Я ожидал увидеть на столе подогретую еду из ресторана, но удивлён, что вот этот пышный и весьма симпатичный с виду омлет приготовила она сама.

Омлет оказывается вкусным.

Девчонка молодец. Мне нравится её старательность и желание мне угодить. Есть в этом что-то… милое и одновременно, греховное.

А потом… Потом мой мозг слетает с катушек.

Её горячие ладони на моей груди, её прикосновения сводят с ума.

Сразу триста восемьдесят вольт мне в член.

Хочется сожрать её, проглотить, но…

– Яна, ты будто моё наваждение и моё наказание. У меня голова рядом с тобой дуреет. Но при этом мне хорошо рядом с тобой, девочка.

Она смотрит так призывно, жарко, что я млею как щенок. Инстинкты застилают весь разум. Мозг перестаёт соображать.

Мудрецы истину глаголят – мужчины действительно чаще всего думают членом.

– Олег… я… хочу тебя… – полустон, полушёпот и это конец моему контролю.

Яна… мягкая, маленькая, хрупкая, желанная и возбуждённая. Потрясающая. Завела меня с пол-оборота. Раздразнила дикого зверя, но ничего для этого не делала совершенно.

Я жадно пью её дыхание, яростно, почти до боли сминаю тёплые и мягкие губы. Притягиваю малышку к себе ближе.

Это неосознанное что-то. Меня прямо ломает и всего дёргает, как хочу её. Моему хвалёному контролю пришёл полный пиздец.

Не так всё должно быть.

Я ведь сейчас её просто трахну – сильно, жадно, жёстко.

Собственные тёмные желания берут надо мной верх, и понимаю, что не могу ничего сделать. Просто не могу. Да и не хочу.

Подхватываю её под задницу и точно зверь утаскиваю добычу в своё логово – в спальню.

Яна тут же обхватывает меня ногами, прижимается, впиваясь пальчиками в плечи, запускает пальцы в волосы на затылке. С её губ срываются сладкие стоны.

Она жаждет меня не меньше, чем я её.

Пью её дыхание, не могу надышаться её запахом. Невозможная. Как наркотик. Подсел на неё и уже не слезу.

Она трётся о меня, вызывая по телу дрожь. Член уже болит. Этому озаботу не терпится оказаться внутри неё. Хочу лишить её девственности, наполнить собой. Кончить в неё. И чтобы она стонала и кричала подо мной от дикого наслаждения, чтобы билась в экстазе и требовала ещё и ещё…

Блять…

Всё-таки сначала трахну… Не выдержу…

А потом всё будет – и прелюдия, и медленное наслаждение.

Я хочу мелкую так сильно, как никого и никогда. От дикого первобытного желания скручивает мышцы, член дёргается и сильнее наливается кровью. Твёрдый уже как камень.

Яна скользит руками по шее, по плечам, груди, выгибается подо мной, подставляя тонкую шею…

Невозможно…

Она тоже нетерпеливая и жадная.

Провожу языком вдоль шеи. Ещё и вкусная…

И в этот момент кому-то жизненно необходимо разрушить мой рай!

– Твою мать, – рычу я и яростно сжимаю в руках края подушки. Не хочу отрываться от мелкой. Хочу довести всё до конца, но говорю другое: – Я должен ответить.

Яна скулит от неудовлетворённости, и этот звук бьёт по нервам. Чувствую себя кретином и мудаком. Я не должен оставлять её вот так – сгорающую от желания, но… Блять!

Номер мне незнаком.

– Да, – отвечаю на звонок с такой ненавистью, что звонивший от страха должен прямо сейчас сдохнуть. Но когда слышу голос и новость, меняюсь.

– Извините… Это Ангелина… Дениса вывели из комы. Вы приедете? – произносит нежный и тонкий голос в трубку.

– Уже еду!

Данте. Данте очнулся! Новость окрыляет!

Отбрасываю мобильник в кресло и вновь ложусь рядом с Яной. Обвожу пальцами её припухшие после моих поцелуев влажные губы, целую в шею и произношу:

– Я должен ехать. Это срочно.

– И не может подождать? – шепчет она. И столько в голосе разочарования и жажды меня, что готов рычать, рвать и метать.

– Нет. Мой друг… Данте. Он пришёл в себя. Док вывел его из искусственной комы. Я должен к нему поехать.

Она улыбается и кивает. Осторожно трогает кончиками пальцев моё лицо, шепчет мне в губы:

– Я буду тебя ждать…

Меня скручивает в узел. И когда я успел увязнуть в мелкой по самое не хочу?

– Вечером приеду, – обещаю ей.

Провожу чуть подрагивающей рукой по её шёлковым и мягким волосам и почти сдираю себя с места. Заставляю себя собраться и уйти, захлопнув дверь. Пиздец как сложно. Внутри всё переворачивается и болит. Яйца сжимаются, и всё моё существо требует послать всё на хуй и вернуться. К ней.

Срываю машину с места. Взвизгивают шины по асфальту.

Мчусь к другу.

В машине немного прихожу в себя. Совсем немного. Меня всё ещё потряхивает.

Набираю номер безопасника, которого оставил главным после того как я лоханулся с поимкой Хана.

Я должен знать, какие уже есть новости.

Ситуация с ублюдком стрёмная. Сволочь сумел выбить почву у меня из-под ног за очень короткое время.

Хотя, стоит помнить о его словах. Он готовился годами. Следил за Макаром, за мной. Наблюдал издалека. Изучал. Ждал.

Снова злость наполняет до краёв.

Гена отвечает спустя целую вечность.

– Здоров, Швед, – слышу его сонный голос.

– Хватит мять подушку, – рычу я.