Швед

Вспышка сильнейшей боли, и я падаю на пол. Лицо немеет, и вся моя голова мгновенно расцветает огненной болью. Ощущаю, как из носа течёт тёплая кровь.

Жалобно скулю. Но вдруг, раздаётся оглушительный грохот, от которого у меня стынет в жилах кровь, а в ушах начинает звенеть.

– Швед? – слышу я. Или мне это кажется?

Соскребаю себя с грязного и вонючего пола, фокусирую взгляд и издаю хриплый, булькающий, но счастливый вопль:

– ОЛЕ-Е-ЕГ!

Швед и его парни ворвались в притон и держат на прицеле всех мудаков. Сам Швед целится в Хана, которого я ранила осколком стекла.

– Малышка, прости, что задержался, – произносит он очень ласково и мягко.

На негнущихся ногах, но на крыльях за спиной лечу к нему и врезаюсь в него всем телом, обнимаю крепко и жадно. Сминаю в руках его куртку и волосы.

Он обнимает меня одной рукой, в другой держит пистолет и произносит хрипло:

– Ты меня вконец достал, Хан. Гори в Аду, ублюдок.

– Швед, это не разговор… Нам нужно…

БАХ!

Выстрел в упор. И запах пороха, горячего металла и пролившейся крови забивается в рот и нос, вытесняя отвратительные запахи этой отвратительной квартиры.

– Олег… Живой… – произношу я. Хватаюсь за него, как утопающий за соломинку и начинаю в голос реветь.

Он жив! ЖИВ!

Глава 27

ШВЕД

Мой план удался. Но слегка отклонился от курса.

Взрыв произошёл на три секунды раньше, меня нехило приложило и оглушило.

Как я смог куда-то ещё дойти – сам не знаю. Разум в тот момент вырубился, остались одни лишь инстинкты. Я заполз в какую-то дыру, совершенно не туда, куда планировал уйти и отключился.

Сколько я лежал без сознания – не знаю.

Очнувшись, ощутил все прелести контузии всего тела.

Тело болело как никогда в жизни, словно я побывал в самой настоящей мясорубке, а затем меня переехал каток.

Но мне пришлось собрать себя в кулак, отодрать от вонючего и мокрого пола и ползком с долгими перерывами на отдых выбираться из этого дерьма.

Жажда мучила сильная. Боль с каждым часов становилась всё невыносимее, и я начинал периодически терять сознание.

Уверен на девяносто девять и девять десятых процентов, что я бы сдох – под городом, в коллекторских лабиринтах и как итог – Хан и остальные мои враги обрадовались бы такому заебательскому финалу.

Но видимо всё-таки мне помогают небеса. Или Ад.

Меня спасли жители подземного мира. В простонародье – БОМЖи.

Утащили моё бессознательное тело в свои жилища и помогли мне по своим возможностям.

Я премного благодарен этим людям и никогда не забуду, что они для меня совершили. Они вернули мне жизнь. За подобный жест доброй воли я в долгу у них навеки.

Придя в себя, первым делом попросил не воды, а телефон и набрал Данте.

Так я и воскрес.

* * *

– Что значит, она попала в лапы Хана?! – ору я, не сдерживая ярости.

Гена глядит на меня, словно бесхребетный слабак, и кается, что это он виноват. Не проводил, не уследил, не настоял на своём.

– Яна пришла в ресторан и вы, дебилы, должны были не домой её отвозить, а оставить здесь! А ты…

Указываю на Данте.

– Какого хера ты отдал ей документы?! Совсем мозги потерял?! Чтобы она с собой ещё что-то сделала?!

Данте краснеет.

– Откуда инфа, что она именно у Хана? – взяв себя в руки, задаю вопрос.

Орать могу долго, только толку от этого ноль. Нужно действовать и быстро.

– Мы договорились с ней созвониться или списаться, когда она вернётся домой, – произносит Гена. – Прошло три часа, как я её оставил в парке и написал первым…

Гена мрачно умолкает и опускает взгляд в пол, словно нашкодивший сопляк.

– И?! – вновь завожусь. – Я должен из тебя инфу щипцами вытаскивать?!

– Швед, не ори, – сжимает моё плечо Данте. – Вот, сам прочитай.

Он протягивает мне телефон Гены, и я читаю короткое сообщение.

«Яна, ты уже дома? Как самочувствие? Если плохо или нужен друг – сообщи».

И ответ от Яны:

«Я дома. Всё прекрасно, мой милый…»

– Яна бы так не написала… Я сразу начал звонить, но никто не отвечал. Вовремя отследил местонахождение по геолокации, пока телефон не вырубили.

Данте называет адрес и я ругаюсь на них ещё минут пять. Территория, блядь, цыган!

– Я отправил туда своих пацанов. Просто понаблюдать, без каких-либо действий. Они заметили там Хана, Швед. Не знаю, как он умудрился незамеченным уйти из квартиры, за которой мы следили, но факт налицо – ублюдок там, – докладывает Данте.

Я рвано дышу и сжимаю руки в кулаки.

– Сколько она там?

Я стараюсь отгонять от себя мысли, что они уже могли с ней сделать. Мысленно повторяю про себя: «Держись, моя девочка. Держись, моя маленькая. Я скоро заберу тебя».

– Полтора суток – хмуро отзывается Гена.

– Собирай всех, – говорю Данте. – И быстро. Никаких прелюдий больше не будет. Едем и замертво кладём весь этот грёбаный притон. Никаких переговоров. Всем ясно?

– Да. Только… Швед, ты малость не в форме… – произносит Данте осторожно.

Смотрю на него тяжёлым взглядом и спрашиваю со злой ухмылкой:

– Если бы в лапах Хана оказалась твоя Ангелина, а ты ранен. Ты бы предпочёл отлежаться и дождаться, когда заживут раны, а потом отправиться? Или даже подыхая, рванул бы за ней?

Данте до хруста играет желваками и сжимает руки в кулаки.