Швед

Мужчина открывает чёрный кожаный портфель и вынимает запечатанный бумажный пакет. Передаёт Данте. Он кладёт его на стол передо мной со словами:

– Швед позаботился о тебе, Яна. Здесь документы на квартиру, документы на счёт, открытый на твоё имя. По сумме не в курсе, но зная Олега, уверяю тебя, он не поскупился.

– Что? – не сразу соображаю, о чём идёт речь. – Какой счёт? О чём вы?

– Она в шоке, Данте, – произносит Саныч. – Пусть кто-то отвезёт её домой… Потом всё объяснишь. И Швед может ещё объявится.

– Я уверен на девяносто девять и девять десятых процентов, что Швед жив. Но… если… В общем…

Он снова ругается.

– Если всё закончилось плохо, то ты не останешься одна. Знай это, девочка.

А я молчу. У меня внутри разворачивается огромная бездонная дыра размером со вселенную.

Мне ещё никогда в жизни не было так плохо, так больно и так страшно.

– Он вернётся, – говорю спустя вечность.

– Я тоже так думаю, – вздыхает Данте. – Яна, дай мне свой телефон, я впишу свой номер.

Роюсь в сумке и протягиваю ему телефон.

Он возвращает его почти сразу со словами:

– Звони и пиши мне по любому поводу, хорошо? Даже если просто поговорить захочется, или что-то понадобится. Звони мне, Яна. И ещё, ресторан открыт для тебя всегда. Приходи, когда захочешь.

Поднимаю на него взгляд.

– Данте, если его больше нет, то я тоже умру.

Глава 26

ЯНА

Отвезти меня вызвался Геннадий.

Сидя в машине, я беззвучно плачу. Мужчина ничего не говорит, потому что в этой ситуации любые слова – пустой звук.

Когда до дома остаётся совсем немного, я понимаю, что не хочу снова оставаться в одиночестве, в пустой квартире и сходить с ума от тяжких дум.

Недалеко от дома есть парк.

Дождь прошёл, и благодаря заботе мужчин я просохла и согрелась.

Решено, пройдусь пешком.

– Геннадий, остановите, пожалуйста, возле парка, хочу прогуляться, – прошу мужчину усталым голосом.

– Яна, – хмурится он, – не стоит. Уже темнеет. На улице сыро и холодно. Да и сама понимаешь, враги не дремлют и…

– Если отвезёте меня к дому, я всё равно пойду в парк, – произношу резко и практически рычу, глядя на него: – Поймите! Я ведь сойду с ума! Мне нужно просто пройтись. Ничего больше…

– Могу отвезти тебя к себе. Или к Данте, – предлагает он. – Не останешься одна. Переживёшь эти тяжёлые дни с кем-то из нас. Потом Швед вернётся и…

– Вы уверены, что он вернётся? – обрываю его.

– Я очень на это надеюсь, – после минутного молчания, произносит Гена. – Швед живучий, Яна. Он в каких только ситуациях не бывал, но как неваляшка, каждый раз поднимается, отряхивается и сносит головы своим врагам.

Слова Геннадия звучат ободряюще, и я слабо улыбаюсь.

– Сегодня побуду одна… Если мне будет очень плохо и тяжело, я позвоню Данте. Он или вы не будете против, если я к кому-то из вас заявлюсь в гости?

– Без проблем, – улыбается он. – И давай уже на «ты». Выканье страшно бесит.

– Хорошо, – киваю и вздыхаю. Хорошие у Олега друзья. – Пожалуйста, высади меня возле парка.

– Упрямая, – говорит он. Это не вопрос, а констатация факта.

– Какая есть, – пожимаю плечами.

Гена делает как я прошу. Заезжает на парковку возле огромного уже по-осеннему багряного парка и останавливается.

– Я могу подождать. Погуляешь, и отвезу, – предлагает он.

Мотаю головой.

– Нет, не надо. Спасибо, что в принципе довёз…

– Ян, надеюсь, ты никаких глупостей совершать не собираешься? – его взгляд серьёзен и обеспокоен.

Усмехаюсь горько и отвечаю:

– Не собираюсь. Клянусь. Я буду ждать Олега. Буду ждать его столько, сколько понадобится.

Он выдыхает с явным облегчением.

– Как доберёшься до квартиры, напиши мне или позвони. Забей мой номер.

Достаю из сумки телефон и записываю новый контакт. Делаю Геннадию дозвон и говорю:

– Хорошо, как буду дома, напишу.

– Тогда до связи, Яна.

Выхожу из машины и машу ему рукой.

Геннадий ещё долго стоит на парковке и караулит меня. Когда захожу в небольшую кофейню, чтобы взять с собой стаканчик обжигающе горячего какао, оборачиваюсь, и он сигналит мне. Коротко улыбаюсь и он, наконец, уезжает.

Какао вкусное, сладкое. Но настроение поднять не в силах.

В душе тоска и мне хочется плакать.

Самое поганое в этой ситуации, что я вообще никак, абсолютно никак не могу помочь ему!

Вдруг, Олег где-то лежит сейчас в лабиринтах коллектора и страдает от ранений? А я тут прохлаждаюсь и какао пью…

На место отчаянию приходит злость.

Гуляю в парке до самой темноты, когда уже зуб на зуб не попадает и людей становится всё меньше и меньше.

Вздыхаю и как древняя старуха шаркающей походкой бреду к подземному пешеходному переходу. Там всего два квартала и мой модный, особо охраняемый дом.

Спускаюсь в переход и неожиданно, кто-то толкает меня в спину.

Я спотыкаюсь и лечу с лестницы, больно падаю, ободрав ладони и колено.

Вскакиваю, резко оборачиваюсь и замираю в ужасе.

– Ты? – выдыхаю потрясённо.

– Что сучка, не ожидала встретить своего старого друга? – победно усмехается Ржавый.

Он вынимает руку из кармана куртки и мои глаза в ужасе расширяются. В его руке шприц!

Сглатываю и делаю медленный и осторожный шаг назад. О боли в колене и ладонях забываю моментально.